Курт ЛЕВИ - И повели нас

Он горько усмехнулся. Вот уже семь лет, как земля осваивала этот несчастный астероид во всевозможных космических судах и инстанциях, пытаясь защитить свои права от Великой тексумной компании и Тарганского единения. Сам объект спора висел, заключённый в планетарный силовой кокон и охранялся специальной гвардией конклава. Если бы не помощь старателей, ситуация с тексумом могла стать совсем печальной. Так что теперь командование предпочитало втайне сообщать о находках именно им. Впрочем, эта тайна была из числа тех, что известны даже рядовому пехотинцу, но без доказательств галактическому совету оставалось лишь бессильно сжимать свои щупальца.

Пятьдесят же дронов их корабля вот уже чёрт-те сколько пылились на складе. Запускать их, учитывая маршрут материнского корабля, оказалось особо некуда. Нейтральные территории сменялись собственностью корпораций или секторами, особо охраняемыми советом, вслед за которыми шли зоны, где действовал запрет на любую добычу. Оставались лишь удаленные системы. Опасные и малоизученные. Поганые инопланетяне постарались, чтобы ни одна частичка бесценных материалов не досталась Земле. Капитан поднёс тумблер с виски к лампе и задумчиво повертел, рассматривая, как искажённые напитком лучи отражаются на стекле.

«Сами по себе зонды, конечно, бесполезны. Но если поставить на них чуть-чуть другое оборудование…»

Одним глотком он осушил бокал и вздохнул.

«Чёртовы зонды. Независимо от сомнительного итога их миссии, отправленные в буйную фантазию, они будут потеряны. И он совершенно точно знал, что на это скажет старший распределитель по возвращении на материнский корабль» – капитан поставил опустевший бокал на стол и молча пошел к себе в каюту.

С утра протрезвевший и злой геолог, десять раз пожалевший о своих вчерашних словах, вместе с помощниками катили на грави-тележках громоздкие зонды прямо в технический отсек. Работа кипела. Старший техник вместе с остальными инженерами и добровольцами, разбирающимися в электронике, спешно меняли внутренние устройства. Несмотря на спешку и помощников, провозиться пришлось несколько дней. В ход пошли практически все запасы электроники. Старший радиоинженер Хэмсон, выполняя приказ командира, тихо матерился, поминая проклятых инопланетян и их не менее отвратительных матерей.

Глядя в огромные окна капитанского мостика, Ван дер Брейхт смотрел на медленно отделяющиеся от корабля белые шары зондов. Катапульта геологического отсека методично «выплюнула» наружу все пятьдесят штук, выстроивших нечто напоминающее симметричную полусферу.

– Велик Ктулху! – Капитан поднял руки в ритуальном жесте поклонения.

– Запускайте!

В ту же секунду вся конструкция пришла в движение. Расстояние между зондами в сети стало стремительно расширяться, а через секунду включились основные двигатели. Корабль прекратил движение. Капитан повернулся к стоящим за его спиной руководителям всех инженерных и навигационных отделов:

– Будем надеяться, что решение было верным – он покачал головой и задумчиво посмотрел в иллюминатор.

Вот уже второй день мониторы слежения выдавали бесконечные ряды данных. Перемешанные, запутанные, но благодаря уникальным для каждого зонда чипам – всё ещё различимые. Цифры врали. Вот зонд отправлял данные из точки, расположенной прямо перед кораблем, а вот он уже каким-то необъяснимым образом оказался во многих парсеках позади. Но не это волновало Ван дер Брейхта. Вся тонкая электроника была переделана и функции зонда сводились к двум простым вещам. Лететь прямо с одинаковой скоростью, не обращая внимания на показания радаров и датчиков массы, а также непрерывно сканировать ближайший космос на кариллианскую сталь и тадмир – самые распространенные материалы для изготовления стационарных космических объектов. Красиво в теории, но…

«Семь дней» – сказал мрачный геолог. Больше семи они в космосе, да еще с такими завихрениями, не продержатся. А через пять данные будут искажены настолько, что мы просто не сумеем их разобрать – вторил ему радиоинженер.

Капитан ждал. Ждал, глядя как один за другим гаснут огоньки на приборной панели, отмечающие исправные зонды. Два, семь, четырнадцать. Он уже давно перестал гадать, что же произошло с ними: отказ электроники, столкновение с астероидом или просто космическая пыль разрушила хрупкие приборы. До тех пор, пока оставался хоть один, оставалась и надежда.