Александр Хакимов - Джава

В двадцатиместном салоне были заняты всего три кресла – в середине справа сидел плешивый старик с сердитым лицом, да на задних сиденьях расположилась воркующая влюбленная парочка. Старик покосился на вошедшего Джаву, задержав на нем взгляд дольше приличествующего. Н-да, ну и видок у меня, наверное, после побоища, самокритично подумал отставной пилот. Парочка не обратила на него никакого внимания; им вообще не было дела ни до чего на свете. Остановившись возле автокондуктора, Джава точным движением вставил свой индивидуальный медальон ребром в прорезь сбоку автомата. В медальоне имелась полоска из особого сплава, подтверждающая пожизненное право господина Халилова, Национального Героя Республики, на бесплатный проезд. Автомат щелкнул и зажег изумрудного цвета лампочку. Джава повалился на одно из свободных мест у окна. Дверь вагончика вернулась на место, он плавно тронулся. Водителей в монорах не было, они управлялись компьютерами.

Привалившись пылающим виском к прохладному стеклу, Джава смотрел на проплывающий внизу пейзаж; у него возникла иллюзия полета на небольшой высоте. «Дикая» зона побережья осталась позади, внизу поплыли огни пригорода. Как раз в это самое время вагончик, следуя изгибу монорельса, описал широкий плавный полукруг. И Джава увидел внизу гигантскую, лежащую на боку чашу антенны Дальней Космической Связи, а невдалеке от нее в тусклом свете редких фонарей виднелась маленькая человеческая фигурка. Кто-то, облаченный в длинный поблескивающий плащ, рылся в переполненных мусором баках.

Монор набирал скорость. Мысли Джавы вернулись к офицеру полиции. Надо же, помнит… Ну да, ровесник ведь. Да и что тут удивительного, в конце концов? Двадцать лет назад имена Джавы и трех его друзей были известны чуть ли не всему миру, а уж в этой стране они были известны каждому, от мала до велика. Тогда, двадцать лет назад… Импульсный планетолет «Насреддин Туси». Четверка отважных парней, уроженцев этой республики, решивших прославить родину своим неожиданным броском к Юпитеру… Был во всем этом элемент какого-то дерзкого вызова – доказать всему миру, супердержавам, в частности, что их страна – это не только нефть и газ, памятники старины, ковры и фрукты… И, несмотря на то, что экспедиция окончилась неудачей, более того, она завершилась трагически и на Землю вернулись не все – слава этих ребят была сравнима разве что со славой Юрия Гагарина. Президент страны удостоил их правительственных наград и звания Национального Героя, их любили и осыпали почестями, о них слагали песни, писали статьи и книги, снимали фильмы… А теперь? Джава невесело усмехнулся.

Монор подъезжал к Городу. Вагончик на остановках постепенно наполнялся людьми. На Джаву никто не обращал внимания.

Вскоре монор въехал в Город.

Когда Джава добрался до дому, было около одиннадцати часов вечера.

Обнесенный узорчатой стальной решеткой двухэтажный особняк, в котором жил отставной пилот, располагался на тихой зеленой улочке, по соседству с такими же особняками. В неярком свете уличных фонарей Джава подошел к воротам. В камень правой вереи [1] Верея – один из двух деревянных, каменных или металлических столбов, к которым привешиваются створки ворот (здесь и далее примечания автора). примерно на уровне груди было вмонтировано круглое матовое око Домашнего Стража. Джава поднял правую руку ладонью вперед и подождал несколько секунд; он ощутил на коже ладони знакомое покалывание – это невидимые глазу лучи идентифицировали его личность по папиллярному узору. Матовое око слегка засветилось, раздался мелодичный звон. Домашний Страж отворил ворота.

По вымощенной плитами дорожке Джава прошел ко входу в здание в форме куба со сглаженными гранями – мимо кустов по сторонам дорожки, мимо мерцающих в траве разноцветных светильников, мимо смутно белеющих в темноте цветов, под пение сверчков и комариный звон. Двери особняка приветливо распахнулись, внутри вспыхнул яркий свет. Посреди квадратного холла стоял тот, кто дистанционно распахнул двери дома для Национального Героя и зажег ему освещение.

– Добрый вечер, Джава, – послышался тихий голос.

– Добрый вечер, Голем, – устало отозвался отставной пилот, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Голем был роботом с очень интересной судьбой. Он принадлежал к поколению МАРов, мобильных автономных роботов. Почти столетие назад МАРы были созданы одной из крупных европейских технических фирм в военных целях: они готовились для боевых действий в зонах возможных атомных ударов и предназначались для уничтожения живой силы и техники противника. Три закона роботехники, придуманные некогда блестящим ученым и писателем Айзеком Азимовым, в основе которых лежал принцип непричинения роботом вреда человеку, так и остались красивой и наивной мечтой. Повинуясь полученному заданию, любой из МАРов способен был взорвать вражеский танк, блиндаж, склад боеприпасов или жилой дом, и запросто мог застрелить, сжечь и зарезать любого человека, будь то солдат противника, старик, женщина или ребёнок. Впрочем, тот же самый МАР, напрочь лишённый инстинкта самосохранения, в любую минуту мог стать камикадзе, был бы приказ. Позднее, когда стало ясно, что эпоха войн невозвратно уходит в прошлое, зато на смену ей приходит эпоха техногенных и экологических катастроф, МАРов круто перепрофилировали. Они стали спасателями и ликвидаторами. Они заменили людей на самых опасных участках деятельности, и кто знает, сколько тысяч или даже миллионов человеческих жизней было сохранено благодаря роботам, которых первоначально задумали как убийц и разрушителей.