Дэн Абнетт - Ракета и Грут спасают Вселенную

Грут и Ракета вбегают на мост и замирают при виде женщины. Кажется, она пугает их больше, чем пожар и череда взрывов в моторном отсеке.

– А ты что здесь делаешь? – удивляется Ракета.

– Работаю, – отрезает женщина. – А вы?

– Мы делаем дела! – отвечает енот. – Галактику охраняем, и все такое. А ты?

– Я же сказала! – ворчит она. – Черт! Вот черт! Такого я не ожидала! Вы с ним?

Она показывает пальцем на меня.

– Верно, они со мной, – нарочито учтиво говорю я.

– Да, робот с нами! – заявляет Ракета. – Гамора, выкладывай, что за дрань тебя сюда принесла! Непохоже, что ты тут тоже галактику охраняешь!

– Ну разумеется, а вы-то здесь по доброте душевной, – парирует она.

– Не стоило нам расставаться! – кричит Ракета. – По отдельности с нами постоянно всякая дрань творится!

– Стражи галактики не расставались, – хмурится женщина. – Мы лишь временно приостановили совместную деятельность!

– Я есть Грут! – заявляет Грут.

– Мне послышалось, или он сказал «деятельность-фигеятельность»? – язвит Гамора.

– Нет, он сказал, что не слышал ни о какой приостановке деятельности, – любезно перевожу я.

Женщина переводит взгляд на меня. Я вспоминаю, что у нее два меча, и затыкаюсь.

Внизу, судя по звуку, взрывается что-то очень-очень важное.

– Дрань, – цедит Гамора. – Вот же дрань! Надо было вам в это ввязаться?

Сначала мне слышится эхо, но я сразу понимаю, что это Ракета произносит почти то же самое.

Повисает тишина. Клокочущая пелена испаряющейся негативной энергии поднимается по обе стороны моста, будто ядерный гриб, обдавая нас искрами. Тлеющие частицы с легким шипением оседают на мост.

– Мне нужен этот регистратор, – указывает на меня Гамора.

– Он наш, – отвечает Ракета, – так что придется тебе уходить с пустыми руками.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

– Хороший вопрос, – соглашается енот. – На кого ты работаешь?

Гамора медлит с ответом.

– Это конфиденциальная информация.

– Этот бластер тоже конфиденциальный, – энергично заявляет Ракета.

Гамора смеется над ним. Его бластер против ее мечей. Двух, но все равно, как она может быть столь уверена в себе? Не могу объяснить, равно как и опаску в глазах моих друзей.

– Вспомнить старые добрые времена – дело, безусловно, хорошее, – замечаю я, – но если мы и дальше будем тут стоять, то негативное излучение скоро нас прикончит. Разумеется, если корабль прежде не взорвется.

И Ракета, и Гамора смотрят на меня так, будто на мне мишень.

– Я лишь хочу сказать, – развожу я руками, – что интересы у нас если не общие, то уж точно не полярные. Вы знакомы, так может, объедините усилия, чтобы спастись от…

Я гляжу на бушующее внизу адское пламя и тут же отворачиваюсь, пока не закружилась голова.

– … верной смерти? – заканчиваю я.

– Чувак дело говорит, – соглашается Ракета.

Меня переполняет блаженство – подумать только, меня назвали чуваком! Я втайне надеюсь, что это произведет на даму впечатление.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

– Ладно, – вздыхает Гамора. – Но только временно.

Вот так мы превращаемся из трио в квартет.

Пусть и временно.

«Гордость Памы», боевой корабль Звездной Империи Кри, запустил корректирующие двигатели и перешел на субсветовую скорость. Гигантский линкор по форме напоминал зазубренный наконечник стрелы с яркими дюзами на корме и тараном на носу. Огромные кожухи турбин поддерживались двумя крыльями. Корабль был предназначен для полетов в дальнем космосе, в его конструкции не было ничего обтекаемого, удобного для перемещения в атмосфере. Его масштабы и конструкция не отличались воздушностью – с тем же успехом можно было бы поднять в воздух город. Длиной корабль был более трех километров, а его осадка составляла восемь миллиардов тонн.

Его местоположение не поддавалось определению. Маскировочное поле – негативная аура – то включалось, то выключалось, время от времени открывая корабль или отдельные его части. Вскоре оно отказало окончательно. Вражеские антиматериальные торпеды нанесли серьезный урон, а один из моторных отсеков оказался уничтожен непредвиденным взрывом. Капитан корабля, опытный аристократ по имени Крис-Гар, выкрикивал с просторного мостика приказы и всеми силами пытался выровнять судно. Он понимал, что корабль серьезно поврежден и потерял мощность. Пострадавший двигатель нужно было отключить, а всю доступную энергию направить на защитные щиты и орудия.