Филип Фармер - Властелины Мироздания

— Первым на стражу встану я, — распорядился он. — Затем будет сторожить Лувах, потом Энион.

Энион запротестовал и осведомился, на каком основании Вольф выбрал именно его.

— Ты конечно можешь отказаться выполнить свой долг, — холодно заявил Вольф. — Но если ты будешь спать, когда придет твой черед, то вполне можешь проснуться в челюстях вот такого красавца.

Он указал на что-то за спиной Эниона, и тот повернулся так быстро, что не удержался на ногах. Остальные тоже посмотрели туда, куда указывала рука Вольфа. С вершины одного из холмов на них глядело огромное гривастое животное. Кошачье туловище венчала голова коротконогого крокодила, а ступни оканчивались большими чашками-присосками.

Вольф переключил лучемет на половинную мощность и выстрелил. Грива зверя окуталась дымом, а сам он скрылся за холмом.

— Настала пора сосредоточить официальную власть в одних руках, — произнес Вольф. — До сих пор мы, а точнее вы, уклонялись от решений, хотя и не возражали против того, что командую я. Главным образом потому, что слишком ленивы и слишком заняты своими делишками, чтобы набраться смелости и взять на себя ответственность. Больше откладывать нельзя. Без вождя, чьи приказы будут незамедлительно и безоговорочно выполняться в случае необходимости.

— Любимый брат, — сказала Вала. — Думаю, что ты уже доказал, что являешься человеком, способным повести за собой. Я голосую за тебя. К тому же у тебя есть лучемет, а это делает тебя сильнее всех. Конечно, если у кого-нибудь еще нет припрятанного оружия.

— Ты единственная, у кого достаточно одежды, чтобы спрятать оружие, — заметил Вольф. — Что же касается лучемета, то он будет у стоящего на страже. Я не пытаюсь этим сказать, что доверяю вам. Просто полагаюсь на здравый смысл. Думаю, что у вас хватит ума не использовать лучемет в корыстных целях. Утром же, надеюсь, мне вернут оружие.

Все согласились, за исключением Паламброна, заявившего, что он считает голосование бессмысленным, поскольку и так очевидно, что большинство за Вольфа.

— Брат, ты конечно не собирался выставлять свою кандидатуру, — съехидничала Вала. — Не верится, что подобное могло придти тебе в голову — даже несмотря на твой ужасный эгоизм.

Паламброн оставил ее слова без внимания и обратился к Вольфу:

— Почему меня не назначили на стражу? Разве ты мне не доверяешь?

— Завтра вечером ты первым будешь охранять нас, — сказал Вольф. — Давайте все спать.

Властелины улеглись на твердой постели из белых скал, а Вольф остался на страже. Издалека доносились звуки ночной жизни: резкий вой, писк, жалобное рычание, свист. Однажды послышался звон и хлопанье крыльев над головой. Время от времени он вставал и прохаживался, внимательно оглядывая холмы. По истечении получаса Вольф разбудил Эниона и передал ему лучемет. У него не было часов, но как и все Властелины он определял время без них. Еще ребенком он подвергался своего рода гипнозу позволившему ему чувствовать время с точностью хронометра.

Улегшись, Вольф некоторое время ворочался без сна. Он беспокоился о первой вахте следующей ночи, когда он доверит свой лучемет Паламброну. Ведь Паламброн ненавидит Валу. Устоит ли он перед искушением убить ее во сне? Вольф решил непременно переговорить с ним утром. Брат должен понять, что смерть одного из них повлечет за собой смерть всех остальных. Конечно, он может перебить их всех, но тогда останется одинок, Властелины терпеть не могли друг друга, но как ни странно, еще больше они страшились одиночества. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, они бы ни секунды не оставались вместе, однако в данной ситуации их объединял страх перед отцом, да и каждый чувствовал себя спокойнее, имея товарища по несчастью.

Вольф уже засыпал, когда ему в голову пришла идея. Он даже выругался, почему это не пришло ему в голову раньше? Ведь не было никакой необходимости ползти на карачках по этой гладкой поверхности — они могли бы передвигаться гораздо быстрее не лодках. Да и находились бы в большей безопасности… Утром следует поразмыслить, что тут можно сделать.

На рассвете Вольф разбудили крики и рев. Вскочив, он увидел что Тармас стреляет в гривастое животное, похожее на того льва-аллигатора, которого он отпугнул, опалив шерсть. Зверь быстро спускался с холма, шлепая присосками. Позади него лежали три мертвые самки. Выживший хищник успел подойти на расстояние десяти футов, затем упал с перерезанной пополам мордой.