Сергей Иосич - Наследие ледяных городов Крысы Подгории

Сизая туманная муть окутала торчащие железобетонные остовы зданий некогда кишащего жителями огромного поселения. Выбитые окна многочисленными черными глазницами следили за горсткой храбрецов, нагло покусившихся на покой мертвого ледяного города, по улицам и площадям которого в незапамятные времена сновали толпы людей и молодые мамы, прогуливающиеся по тенистому парку с колясками, поправляли сбившиеся одеяльца у малышей.

– Глядеть в оба! Это проклятое место в любой момент может преподнести нам не один сюрприз. Но игра стоит свеч. Где-то здесь, за этими опасными развалинами, мы можем найти склад. Да сохранят наши грешные души всемогущие боги небес! – тихо пробубнил шедший впереди высокий горбатый мужик по кличке Голень. Услышав хруст стекла под ногами у одного из попутчиков, горбач повернул в его сторону арбалет и свирепо прошипел:

– Еще раз хрустнешь – убью! Я не хочу глупо умирать из-за раззявы и дурака. Думаешь, это просто прогулка? Нет, ошибаешься! Это серьезный риск и нам очень повезет, если сегодня наши трупы не будет клевать мудрое воронье, а грешные души останутся пока при нас.

Глядя на жуткое лицо Голеня, покрытое жабьей коричневой кожей, худосочный паренек съежился под немигающим строгим взглядом горбуна и испуганно промолчал. Про эти неведомые места в становище ходили страшные легенды. Шаман говорил, что жадные слепые духи по вечерам выходят из зловещих развалин и прирученное ими воронье криками сообщает об одиноких путниках, случайно заплутавших в этих проклятых местах. Множество храбрых охотников не вернулись из развалин древнего шахтерского города, но постоянный сосущий голод пересилил чувство страха у воинов племени грызунов.

Шаман часто сказывал, что всесильные властелины прошлого мира специально сосредоточили всех людей в крупных городах, чтобы разом погубить их грибовым оружием. Тех, кто отказывался селиться в городах – муравейниках ожидала безработица, нищета, а позже велась настоящая охота с летающих машин. После великой битвы богов мрак и холод охватили израненную землю. Супергорода были уничтожены, а их останки вокруг глубоких кратеров -воронок и поныне светятся в темноте и смертельно опасны. Сотни лет стояли лютые морозы. Дерева и живность погибли от холода, голода и незримой болезни. Уцелели лишь немногие люди и мутанты, прятавшиеся в развалинах, глубоких подземельях, шахтах, и добывающие мясо путем битв друг с другом и поедания себе подобных. Но не только люди выжили в ледяном мире.

Голень поднял длинную, перевитую венами, лапу и замер. Из зияющего провала древнего здания показался ворон. Громадная птица повернула рогатую голову в сторону непрошеных гостей и заорала человечьим голосом:

– Карраул! Мясо дарром! Карр!

Липкий ужас охватил людей, когда из пустых глазниц – проемов зданий показались рогатые головы мерзких, умных и опасных птиц. Через мгновение в воздух поднялась стая черных уродливых воронов. Пока летучие твари не спешили нападать. Заметив арбалеты в лапах сгруппировавшихся людей, мудрые птицы решили подождать своих хозяев. И те не замедлили явиться.

Из нижнего проема показалось безглазое существо, отдаленно напоминающего уродливого человека на многочисленных паучьих ножках. Двигался монстр странно, боком, перебирая лапами, будто плыл над землей. Из розоватой груди, поразительно похожей на человеческую, грозно торчали ядовитые метательные иглы. Стоявшие кучкой люди немедленно бросились на землю. Они знали, что чудовище метко стреляет своими иглами, способными пробить многослойные пластиковые латы.

Зная, что от единственного меткого выстрела из арбалета зависела жизнь его отряда, Голень хрипло приказал лежащему рядом одноглазому бойцу:

– Лупый! Только не промахнись! Если мы не убьем жава первой стрелой – нам хана.

Одноглазый тщательно прицелился в розовую грудь надвигающегося монстра – единственное место, не защищенное крепкой хитиновой броней и, зыкнув глазом вверх, призывая на помощь милостивых богов неба, выпустил стрелу.

Тонко засвистев, каленая вонзилась в аккурат под левый сосок чудовища. Паучьи ножки жава подкосились, и тяжелая туша с треском упала на обломки, битое стекло и забилась в предсмертной агонии. Теперь вороны были не страшны.