Василий Лазарев - S-T-I-K-S. Гром

– Пожрал? – Медведь жевал тульский пряник – Надо с собой взять. Мало ли что. Неизвестно как далеко нам идти.

– Может это бактериологическое оружие? – предположил я. – В одном фильме видел, как скинули бомбу и люди стали также превращаться.

– Брехня, – махнул рукой прапор. – Ничего не взрывалось. Я уснул в три ночи. После того как весь ваш этап распихали. Гроза да была. Сверкало так под утро, что мама дорогая. Думал северное сияние началось. Хотя у нас то его не видать, это надо севернее ехать смотреть. Август к тому же. Пахло сильно какой-то дрянью химией кислой.

– Вот! Я же говорю химия.

– Тогда почему мы с тобой живые? Ты же москвич. Учёный наверняка. Расскажи.

– Слушай мне как лампочку такие же москвичи, как и ты стряхнули, я всё забыл. Сотрясение у меня понимаешь?

– Вот я и говорю. Ни хрена вы не знаете только вид, делаете что крутые.

– Причём здесь это вообще. Сам посуди. Гроза в августе. Это нормально для вас?

– Неа, – Медведь взял с прилавка второй пряник. Судя по его животу, он сожрёт в конце и сам прилавок.

– Сияние опять же. Запах. Химия. Зомби. Всё одно у одному. Химическое оружие точняк, – заключил я.

– Голова ещё болит и страшно хочется пить.

– Вот-вот, – сказал я, вставая с прилавка как в подсобке что-то громыхнуло. Мы с Медведем обеспокоено переглянулись. Он, выставив вперёд автомат, медленными шагами стал продвигаться к центру. Туда, где за прилавком бы вход в подсобку. Сам дверной проём был занавешен свисающими пластиковыми полосами зелёного света. Они колыхались от ветра, гуляющего по магазину из-за выбитых стёкол. Одно из них как раз скрипнуло под сапогом Медведя. Он передёрнул затвор, поставив предохранитель на одиночную стрельбу сделал два шага и повернул ствол к проёму.

– Выходи! Кто там? Или открываю огонь. Считаю до трёх. Три! – гаркнул Медведь.

– Нет! Нет! Иду, – раздался женский голос. Из подсобки пригибаясь выскочила девушка.

– Наташка, ты что ли? – Медведь опустил автомат.

– Я. Ты чего же чуть не застрелил меня? – осуждающе сказала молоденькая девушка почти девчонка.

– Сама видишь кто у нас по посёлку шарится. Мать где?

– Съели, – тихо ответила Наташка.

– Как съели? – Прапор удивился и поставил автомат на предохранитель.

– Без соли. Как ещё. Она и сама обратилась ещё дома. Под утро. Я вышла умываться. В магазин должны были с утра товар завезти. Меня мать с вечера предупредила, что я принимать буду. Нездоровилось ей. Вышла я значит, а она посреди комнаты вся в крови и на полу отец лежит. Тоже в луже крови. Меня попробовала схватить, но я вырвалась и заперлась в комнате. Потом слышу в дом ещё трое или четверо зашли.

– Как же ты услышала? – не удержался я – Они же не говорят.

– Я в замочную скважину видела. Кто это Медведь? Зэк же? У вас побег?

– У нас разбег. Нет больше тюрьмы. Только он, да я остались. Вот веду его на расстрел.

– Да, – кивнул я с серьёзным лицом. – Сначала он меня, а потом я его. – И показал Макарова.

– Ты радуйся вообще, Громов. В твоём деле галочка одна интересная стояла. Знаешь, что это такое?

– Нет, – мне не понравилось его выражение лица. В принципе я отсюда мог засадить ему в глаз из пистолета. От бедра. Как ковбой.

– Это значит, что тебя надо было «опустить». Заказ на тебя поступил.

– Ух ты. Это мой тайный обожатель прислал маляву?

– Можно и так сказать.

– А «отлюбить» меня должен был ты? Фу… прапорщик, – я демонстративно вытер руку об полосатые штаны.

– Сбрендил что ли мне таким заниматься. Для этого целая камера у нас есть.

– Значит я тебя не возбуждаю, – с притворным сожалением переспросил его я.

– Вообще никак. Мне женщины нравятся.

– В этом мы с тобой схожи, – я посмотрел совершенно без задней мысли на Наташку, но та сразу подобралась.

– Вы это бросьте, любовнички хреновы. Отрежу хозяйство сразу же, – откуда у неё в руке взялся нож я не заметил.

– Вот и чудно, раз мы все такие самостоятельные есть предложение валить отсюда.

– Куда?

– В Белозерск. Если там тоже самое, то в Череповец или Вологду, – сказал Медведь.

– А если… – открыла было рот Наташа.

– В Кремль тогда, – оборвал я её на полуслове. – Рюкзак есть?

– Да в отделе промтоваров.

– Тогда набиваем их и ходу отсюда. Деньги в кассе есть? – спросил Медведь.

– Нет. Вечером сдали. Так ты зайди домой то, – крикнул из другого конца магазина Наташка.

– Дураков нема. Ты к себе зайди. Да так чего там дальше то было?

– Четверо зомбий зашло. Набросились на мать. Та тоже. И давай рвать друг друга. Я в окно и бежать.