Василий Лазарев - S-T-I-K-S. Гром

– Я, – вперёд вышел тот витающий в облаках. – Анатолий Станиславович. Статья 105 часть вторая пункт М, – стоявший рядом с ним осужденный шарахнулся в сторону. Прапорщик поморщился как будто увидел червя.

– По одному. Руки согнуть в локтях. Бегом, – и показал палочкой на раскрытую дверь, около которой стоял сержант с огромной овчаркой. Она рычала так что у неё изо рта валила пена. Гестапо что ли мелькнуло в голове. Обстановка как в фильмах про фашистов. Но я только ни хрена не партизан. В предбаннике нас ещё раз обыскали. Надели на голову мешок из плотной ткани заломили руки и в таком положении повели в камеры. Почти задевая головой пол, я шёл метров сорок. Потом упёрся головой в стену. Последовала команда «замри». Скрипнула дверь. С меня сдёрнули мешок, и я получив ощутимый пинок под зад влетел внутрь. Поднялся на ноги и подошёл спиной вперёд к решётке протянул туда скованные руки. Браслеты сняли.

– Ужин уже был. Так что поститесь. Кельи монашеские они тоже не очень-то нажирались на ночь, – весьма довольный своей шуткой прапорщик закрыл внешнюю дверь и пошёл по коридору насвистывая весёлую мелодию.

Я огляделся. В камере прикрученные к полу стояли три железные койки. Одна была уже разобрана на ней сидел тот интеллигент, от которого отшатнулся мужичок. На второй сидел сам мужичок. А на третьей лежал матрас и постельные принадлежности… мои. Конечная, подумал Штирлиц. Вот и приплыл я.

– Виктор, – кивнул мне, не вставая с кровати мужичок.

– Анатолий, – представился интеллигент.

– Олег.

– Уважаю. Пятерых мусоров отправил на тот свет, – кивнул мне Виктор.

– Угу. Так получилось, – пожал плечами я. – Свет не будут гасить?

– Похоже нет. Мне один на пересылке говорил про здешние порядки. Не забалуешь.

– Это что же нам здесь свой век доживать? – до меня стало понемногу доходить в какое говно я влетел. Решётка, с одной стороны, за ней окно тоже забранное двумя решётками. С другой стороны через пять метров опять решето за ней дверь с выступом и глазками, чтобы смотреть с той стороны. Три койки, привинченные к полу и вместо четвёртой стол с таким же табуретом. Железным. Рукомойник. Всё.

– Испугался наконец? – сострил Виктор.

– Скорее дошло до него наконец, – поддакнул Анатолий.

– Вы можно подумать здесь уже были. Анатолий, а что за пункт М? – спросил я интеллигента.

– Так пустяки. Людоедство, – Анатолий накрылся одеялом и отвернулся к стене.

– Заебись, – сказал я и закрыл глаза.

Глава 2

Как же болит голова. Это началось ещё в поезде. Вагон постоянно мотало из стороны в сторону на стыках. Эта сволочь подпрыгивала как лошадь на скачках, словно брала очередное препятствие. Глаза уже второй день в кучу. В Бутырке постарались. Всё я теперь ни на сантиметр не сдвинусь пока голова не пройдёт. Сегодня она как-то особенно стала болеть. При сотрясении болит в районе лба и висках, а теперь боль переместилась в затылок. Глаза неохота открывать. Так полежу, решил я. Странно, подъём в шесть вроде должен быть. И свет не горит. Не горит? Я открыл глаза. Ну да. Погас. Значит всё-таки выключили дали поспать нормально. Хотя на них это не похоже. Была бы их воля вертухаи вообще бы спать не давали. Одного так пытали при мне. А уж такие развлечения как отпинать в коридоре сообща человека в наручниках для них обычное дело. Пахнет немного странно. Кислым чем-то вроде позавчерашних щей. Газ? Не похоже. Нет не знаю даже, чем.

Как же хорошо вот так лежать и ничего не делать. Работать не буду. Пошли они в жопу. Буду спать есть и … ну вы поняли. Я на ПЖ. Смешно, конечно, звучит. Скоро на стенку полезу, но я пока, пока посплю ещё. Что за звук? Урчит кто-то как кот. И чавкает. Проспал завтрак? Ужин не дали завтрак проспал. Я медленно повернул голову посмотреть кому там так вкусно и чуть не сходил под себя. Толя-людоед аккуратно и нежно обгладывал Витю. Тот не шевелился, похоже уже всё, отсидел своё. Желудок скрутило и согнуло пополам. Не знаю, что там больше было сотрясения мозга или природной брезгливости, но меня вырвало на пол. Толя повернулся ко мне и улыбнулся окровавленным ртом. Что у него с зубами как будто заострились. Фу какая гадость. Я поспешно сел на шконке. В голове кто-то взорвал гранату, и я обхватил её руками, пытаясь удержать на месте. Меня вырвало ещё раз почти на сухую. И хорошо, что не кормили вчера. Толя заурчал ещё громче, перейдя ко второй руке. Я встал и сделал несколько неуверенных шагов и стал трясти решётку пытаясь дотянуться до двери.