Максим Волжский - Планета свиней 2

Здоровье рыжего тоже хромало. Спал он нервно, отрывисто, словно в горячке. Иногда проснувшись среди ночи, громко мяукал, за что однажды был бит караульными свиньями. Били копытами и кулаками. Порвали шов на морде, который состряпал пожилой, полуслепой енот, служивший в тюрьме штатным доктором. Рваная рана на скуле снова воспалилась, постоянно кровоточила и пахла совсем погано. Без стрептоцида глаз рыжего заплыл, меняя цвет роговицы, теряя зоркость.

Когда следователь протянул рыжему лист, чтобы тот ознакомился с результатами допроса и расписался внизу, Барс лишь увидел расплывчатые строчки, что наводило ещё большую тоску, потому что олень в синем костюме мог написать всё что угодно. Но хуже расстрела ничего не бывает. Рыжий поставил свою подпись, почти не задумываясь.

Сегодня утром, когда поднимали нары, сердитый кабан в звании капрала сообщил, что перед обедом пожалует гость. Рыжий решил, что его сегодня кокнут без суда – просто зайдут три громадных вепря, направят на него три ППШ и откроют огонь из трёх стволов.

Рассматривая камеру, Барс думал, как полетит он после смерти на небо к облачкам, чтобы встретиться со своим папаней, но не заметил ни одной дырки на стене. Значит, из ППШ стрелять не станут. Может, тогда его придушат верёвкой?.. или током ударят? Главное, чтобы на опыты не забрали.

Один старый-старый кот рассказывал, что раньше над гибридными бандитами проводились эксперименты. Люди связывали антропоморфов, кололи в живот кислоту, резали без наркоза, а потом, насмотревшись на мучения, сжигали ещё живёхонькими. Интересно, кто эти люди, что так жестоко надругались над несчастными зеками? Единственный кто не мог быть мучителем, это император Роберт Варакин, поскольку долго спал в криокамере, – и его друг Караваев тоже спал. Следовательно, их двое, – и мучили гибридов другие садисты. Это хорошо, потому что доктор Варакин и Яша Караваев очень нравились Барсу. Ещё было интересно узнать, что всё-таки случилось со Шмалем и Гомвулем.

Император Варакин держал рыжего на руках, когда они летели вниз. Барс прижимался к груди человека и совсем не боялся. Почему-то в те секунды он был спокоен. Если бы сейчас с ним в камере находился Роберт, то рыжий не сомневался бы в положительном исходе своего приключения. Но императора рядом нет, как нет и Насти, между прочим, очень порядочной и красивой. А как девушка Шмаля берегла?

Когда они приземлились в снег, у чёрного не одной царапины. Вот какая она заботливая. Император Роберт тоже молодец. Потому что из всех увечий у Барса только порвана морда, словно прыгал он не из вертолёта «Ми-8», а с кухонного стола, на котором лекарство для глаза в упаковке, много вяленой рыбы, листочки мяты и запотевшая «Княжеская» стоит.

– Мау-у-у!.. мау-у-у!.. – вырвалось из рыжей груди.

Барс испугался собственного голоса, звучавшего весьма тревожно и вызывающе. Если он ещё раз так закричит, точно сбегутся кабаны и будут его пинать тяжёлыми башмаками.

Рыжий расправил усы. Настроение было мрачное, а вот его шерсть стала, словно он лучшими шампунями мыт. И вроде бы Барс похудел, по причине отсутствия аппетита, но зимний вариант меха придавал объёма. Если бы не шрам на морде, то можно подумать, что рыжий отдыхал в санатории.

Послышался шум за дверью.

«Сейчас что-то будет… сейчас что-то будет», – испугался Барс. Его сердце бешено колотилось. В глазах появились круги и звёздочки, словно мультяшного героя стукнули дубинкой по голове. Затем скрипнула дверь.

Барс сложил лапы на груди и встал посредине маленькой камеры. «Пусть убивают. Главное в отхожее место не упасть», – думал рыжий, силясь не моргнуть, чтобы запомнить глаза своих карателей.

Но вместо расстрельной команды за порогом стоял гибридный барсук Марат. На нём полосатая тюремная куртка и полосатые штаны свободного покроя. Показалось, что одной лапы у Марата нет. Пустой рукав был заправлен за поясок.

«А может, у него под курткой пистолет? Сейчас барсук вскинет оружие и «бах-бабах», и нет меня. Марату что вертолёт взорвать, что кота расстрелять», – размышлял рыжий.

– Ну, здравствуй, агент Барс, – негромко сказал Марат и привычно улыбнулся.

Заскрипели дверные петли. Визгливо закрылась задвижка с той стороны. Они остались в камере одни. Два шпиона Москвы, наконец-то, встретились.

Не виделись парни с той ночи, когда Марат по приказу из центра покинул заминированный вертолёт. Им всегда было о чём поговорить, что вспомнить. А сегодня в камере висел лишь один вопрос, застрявший занозой, где-то под рыжей шкурой. Недоверие и обида мешали началу доверительной беседы патрона с младшим по званию.