Максим Волжский - Планета свиней 2

В тюрьме вытяжки не было. Окна в камерах, с трещинами на стёклах заменяли вентиляцию. Что крайне осложняло задачу. А в здании суда вытяжка похожа на кротовьи норы. В ней затеряться, что в глухом лесу заблудиться.

– Суд будем штурмовать, – решился Шмаль.

Пошарив лапой под креслом, он достал настоящий пистолет «Макарова» с настоящими патронами.

– Видали, что у меня имеется? Зверюга! – похвастался чёрный.

– Ну, нет!.. я в этом не участвую, – сдвинул тюбетейку на лоб Абрамяу.

Хозяин кабака косился в тёмный угол. За круглым столом на сиротливом стульчике сидел Гомвуль. На столе горела одна свеча. Полицейский читал винтажную литературу. Волк очень изменился после той ночи, когда выпрыгнул из вертолёта с высоты более километра. Сейчас он напоминал монаха в подземной келье, который искал ответы в древних строках, начертанных мудрецами прошлого.

– Спрячь ствол. Гомвуль совсем рехнулся, – перешёл на шёпот Абрамяу. – Заметит оружие, впаяет тебе срок и будешь с Барсом клопов кормить.

– Вот ещё! Гомвуль теперь – мой должник, – и не думая прятать пистолет, оскалился в улыбке Шмаль. – Вообще-то, я жизнь ему спас. Если бы не я, не сидел бы сейчас Гомвуль в кабаке.

– Ничего себе! Жизнь спас! – восхитился крыс. – А про вертолёт расскажешь?

С памятью у Германа всегда было худо. Имена друзей и места, где можно подкормиться или переночевать он помнил прекрасно, но иногда забывал, о чём сам говорил минуту назад. Всё дело в болезни – в менингите, которым он переболел ещё крысёнышем.

Семья у Германа была большая. Появился на свет он шестым и последним. Рожала его мамаша, что называется, по-модному, в домашних условиях – то есть в ванной, только без воды. Возможно, из-за сурового воспитания, где мать не уделяла должного внимания, вырос из Германа гражданин бандитской наклонности. Ещё в раннем детстве его влекли свободные просторы и вольный ветер. Ему и года не было, когда отправился он гулять по Якутску. А холод стоял непросто собачий, а настоящий колотун, что нос леденел. Потому и забрался Германа в подвал высотного дома, где в это время работала бригада бобров-сантехников. То ли погреться хотел он, то ли зов предков услышал, в общем, водных дел мастера по недоразумению закрыли его на замок.

Герман провёл ночь в одиночестве. В подвале сквозило жутко; а сыро-то как! Промёрз крысёнок до костей и мозги застудил. С тех пор случались провалы в памяти. Одно Герман помнил, другое забывал. Про вертолёт Шмаль базякал часто, и надоел всем по гланды – только вот крысу всё нипочём. Слушал он, как чёрный кот волочил по снегу Гомвуля со сломанной нижней лапой и восхищался мужеством друга.

Над забывчивостью Германа никто не подшучивал, потому что дырявая память компенсировалась неожиданно здравыми мыслишками, которые частенько рождались в остроносой голове. Герман порой нёс очевидную глупость, но мог и удивить вполне разумным решением, которое почему-то приходило на ум именно ему.

– За вертолёт позже потрещим, – закурил Шмаль, пустив облачное кольцо, которое разбилось о любопытный нос Германа. – Ты меня слушай, бродяга. Плохому не научу. У тебя ствол имеется?

Крыс сунул лапы в карманы коротких штанишек.

– Пустой я, земеля, – ответил Герман, а затем серьёзно сказал: – Непродуктивная идея штурмовать суд. Барса можно выкупить, чтобы кровь не проливать.

– У меня денег нет! – протестовал Абрамяу. – По миру меня пустить вздумали? И зачем его выкупать? Какой из рыжего шпион? Барс невиновен и точка! Нет у меня денег, и не мечтайте!

Шмаль строго посмотрел на хозяина «Молока».

Абрамяу снова схватил хвост и стал яростно лизать его, словно мороженое в июне.

– Вот ты жлоб, Абраша, – подытожил чёрный и перевёл взгляд зелёных глаз на Жюля. – Что думаешь, морячок?

Жюль так и сидел в богатырском шлеме, в лапе зажав пластмассовый меч.

– А чего я? Я, как все, – мякнул кот в тельняшке, которую видно совсем чуть-чуть, потому что плащ Черномора прикрывал её бело-голубые полоски. – Думаю, надо Гомвуля в бой пускать. Не зря же он рядом сидит.

Все посмотрели в тёмный угол зала. В тусклом свете свечи волк шевелил губами, читая строки, словно молитву.

– Чего он тама делает? – прищурился Шмаль. – Полицейский устав зубрит, что ли?

– Это ведическая культура. Развивает уникальные способности духа, – классифицировал литературу Герман.

Крыс был уверен, что полицейский занимается йогой, потому и читает соответствующую книжку. Ему хотелось посидеть рядом с Гомвулем, чтобы прикоснуться к тезисам живого знания. Но волк крыса не жаловал и таинствами делиться не собирался.