Денис Бурмистров - Религер. Последний довод

Хирург ничего не ответил, лишь принял стойку, выставив перед собой клинок.

— Подставить меня хотели, суки, — Егор перехватил удобнее стилеты и бросил испепеляющий взгляд на Ламия.

Старший заелозил ногами, силясь отползти дальше от свирепого религера. Его лицо, и без того бледное, вовсе превратилось в белое полотно с черными мазками перекошенного рта и распахнутых глаз.

Иванов чуть наклонился к Егору и сказал, извиняясь:

— Я не смог. Не могу лишить жизни Старшего, это сильнее меня.

— А у меня вот не осталось никаких моральных принципов в отношении этих, — губы Волкова разошлись в плотоядной улыбке. — Ну ка…

Религер резко качнулся вперед, топнув ногой. Глава охраны лишь прищурился, словно ловя Волкова в прицел. Он не стал отступать или стараться договориться — и так ясно, что все долги покроет смерть.

— Ааа! — противно завыл Ламий.

Егор атаковал стремительно, беспощадно. Быть может, Хирург был отличным телохранителем, однако одноглазый превзошел его в искусстве убивать.

Защитник Старшего выкинул вперед руку с клинком, делая ставку на длину лезвия, но Егор в последний момент сместился в сторону, волчком прошелся вдоль клинка и двумя хлесткими ударами погрузил ножи в горло Хирурга. Повернулся к Ламию, отталкивая тело телохранителя ногой. Пророкотал:

— Ты веришь в бога, слизняк?

Ламий выпучил глаза и обмочился. Неожиданно резво для своего веса вскочил и попытался на карачках уползти прочь.

Волков настиг Старшего и с каким-то пугающим удовлетворением сломал тому шею.

— Вот и все, — раздался сзади голос Иванова.

И тут же какой-то сдавленный звук, сдерживаемый стон.

Егор стремительно обернулся, успел поймать оседающего Иванова. Ладони окунулись в горячее и липкое, стремительно заливающее спину Исполняющего из глубокой раны между лопаток.

Из безвольно упавшей руки выпала финка.

Егор поднял сумасшедший взгляд на Илияса, отступившего с ножом в руке.

— Он хотел тебя зарезать, — пробормотал Илияс побледневшими губами.

— Прости, — выдохнул с кровью умирающий на руках Волкова Иванов.

— Зачем? — Егор тряхнул Николая. — Теперь-то зачем!

— Я не могу иначе… Ты слишком много знаешь о предательстве Старших… Ты стал опасен для веры…, — Иванов умоляюще посмотрел на Волкова. Впервые в жизни. — … Ты меня должен понять. Я не знал, что позор настолько велик…

— Старый цепной пес, — с горечью произнес Егор. — Никто не должен сомневаться в праведности Старших? Никто не должен знать, что на мне — их кровь?

Иванов еле заметно кивнул. Силы стремительно покидали его.

Но Волков не мог обещать ему того, что не мог выполнить. Поэтому он просто положил ладонь на холодный лоб Исполняющего и произнес:

— Будь зрячим, брат.

Опустил мертвое тело рядом с телом Хирурга. Поднялся, посмотрел на Илияса. Тот не знал готовиться к драке или принимать благодарности.

Ни того, ни другого Егор ему не дал. Он шагнул к отстраненно сидящей на корточках Таисии, заглянул в лицо.

— Живая?

Та всхлипнула.

— Все хорошо, девочка, все будет хорошо, — кроме этой банальщины в голову ничего не лезло. — Горевать будем потом, сейчас спасаться надо.

Егор почти силой заставил девушку встать на ноги, кинул Илиясу:

— Прикрывай!

И потащил Таисию с собой, продвигаясь вдоль стены.

— Она нам мешает! — закричал Илияс. — Калина может уйти!

— Не уйдет, — рявкнул Егор в ответ, повернул к Илиясу перекошенное гневом лицо. — А будешь возникать — я тебя убью!

Бланцы предпочел заткнуться.

Через несколько метров они уткнулись в тупик — коридор оказался перегорожен высокой деревянной переборкой. Ворота, через которые ушла Калина, были за ней.

— А, черт! — Егор оставил Таисию оседать у стены, загнанным зверем заходил взад-вперед перед преградой.

— Нужно назад, к выходу! — воскликнул Илияс.

— Да иди ты! — огрызнулся Волков и всем тело бросился на деревянный щит.

Перегородка гулко отозвалась эхом.

За спиной, со стороны выхода, раздались приглушенные автоматные очереди. Стреляли на улице.

— Помогай, чего встал! — заорал он на бланцы.

Они вместе разбежались и бросились на деревянный щит. И еще раз. И еще.

В какой-то момент Егору показалось, что перегородка поддалась. Но следующий таран результатов не дал. И следующий тоже.

— Бессмысленно, — сокрушенно сказал Илияс, потирая отбитое плечо. — Он не сдвинется.

— Да что б тебя! — Волков со злобы пнул кажущуюся монолитной перегородку.