Михаил Шуваев - По ту сторону пространства [СИ]

Далим замолчал. Олаф и Велор безмолствовали.

— Бартоломео и его народ я трогать не позволю. Я им слово дал и я его сдержу, — стараясь не вникать в смысл того, что произнес Сухов-Сифферт, сказал Алексей, чувствуя, что иначе мозг заклинит.

— Жалеете, молодой человек? Правильно, хоть и зря, тупиковая ветвь. Их жизнь — мучение и пытка для них самих… Да и жизнь ли это, по большому счету?

— Ничего, пусть мучаются. Они никому не мешают, живут себе в Городе-призраке и пусть живут, — огрызнулся Леша. — Их вины тут нет.

— Как это нет? — искренне удивился далим. — Еще как есть! Да будет вам известно, в последнее время нами, далимами, отдан приказ коллекционерам совершать отбор только на добровольной основе и толедцы как раз и…

— Что-что? — подался вперед Ненароков. — На добровольной основе? Вы шутите, Сухов?

— Упаси Боже, какие тут шутки! Когда эксперимент стал давать сбои, мы подумали, что ментальный луч, или мнемослепок каждого индивида станет… как бы это проще сказать, чище, что ли, если отдающие его будут делать это добровольно. Пришлось коллекционерам подготовить целую армию вербовщиков, которые обещали каждому, с кем работали, свое. Кому деньги, кому вечную загробную жизнь. В общем, как вы тут говорите — индивидуальный подход, иначе «jedem das seine» или «каждому свое».

— Фашисты! Вы обманывали несчастных людей?! — опять возмутился Алексей. — Лгали тем, кому и надеяться-то было не на что!

— Господи, при чем тут фашисты? Какие ярлыки, обвинения и параллели! Ничего подобного, Алексей Иванович, вот те крест! Всем говорили, что душа будет отделена от тела, так понятнее. Проще работалось с людьми верующими, или, как вы верно заметили, находящимися в затруднительном положении. Много в наше поле зрения попадало неизлечимо больных. Вы, гуманисты, эвтаназию запрещаете, а они, пообщавшись с нашими эмиссарами, обретали последнюю надежду. Кто-то продавал свою душу за деньги, которые велел выплатить родственникам, кто-то просил какие-то конкретные вещи — помочь детям, родителям, сделать что-то, а кто-то реально верил в жизнь после жизни. И, как теперь выясняется, под этим есть весьма веские основания, хе-хе… Бартоломео и его народ тому пример…

Сифферт оглянулся на сабспейсеров и встал. Потом посмотрел на Олафа и Верлора. Глаза его сверкнули темным огнем:

— Эксперимент под кодовым названием «Коллекция» завершен, все работы по нему свернуты. Вам достаточно моего слова, апостолы?

Олаф и Велор некоторое время молча смотрели на Сифферта. Потом заговорил Олаф:

— Хорошо, Сифферт, мы поверим тебе, хотя ты и не заслуживаешь этого. Наблюдатель, — теперь Олаф обращался к Алексею. — У вас есть выбор. Вы можете пойти с нами, а можете остаться здесь, в этом мире, в этой Галактике. Решайте, но имейте в виду, что предложение касается исключительно вас и больше никого из присутствующих.

Алексей почувствовал, что в желудке у него мгновенно похолодело. Он растерялся:

— А вы, Эдуард Семенович, тоже… того… туда?..

— Эх, Ненароков, хороший ты парень, и работник хороший, твердый, надежный, несмотря на ветер в голове. И, видит Иегова — тьфу, вот вжился в роль — я к тебе хорошо отношусь. Заметили мы тебя чуть раньше сабспейсеров и тоже сопровождали, даже плотнее, чем они. Помнишь взрыв в метро, и как ты один в вагоне жив остался? Да-да, это наша работа!

Алексей немного справился с оторопью:

— Так это благодаря вам… Спасибо. А остальные, кто ехал тогда?

— Ну, дорогой ты мой, мы же не можем так вмешиваться в ход событий. У нас есть на это специальные инструкции… — развел руками Кирштейн.

— Вы только посмотрите на этих моралистов! Апостолы они! Ха! Значит, предлагать людям добровольно продать душу… э-э-э… мне, Сифферту, за эквивалентный, равноценный продукт — это преступление. А оставлять людей в заведомо безвыходной, гибельной ситуации — это нормально, это — правильно. Инструкции, видите ли у них! Ну, конечно, мы же тут ни при чём — они сами вляпались! Тьфу, на все ваши рассуждения о справедливости, после такого.

Сифферт заложил трость под мышку и засунул руки в карманы брюк. Велор и Олаф, выслушав эту тираду, вновь повернули головы к сабспейсерам.

— Ты, Наблюдатель, можешь стать одним из нас, — Велор слегка наклонил голову и улыбнулся. — Решай. Тебя ждет вся бесконечная Вселенная с неисчислимыми пространственно-временными континуумами.

— Эдуард Семенович… Велор…

— Зови, как тебе самому больше нравится. Но твой невысказанный вопрос я понял. Отвечаю. Да, я тоже ухожу отсюда, моя миссия выполнена.