Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

Их курчавые бороды были защищены длинными металлическими кожухами, а части доспехов были укреплены прочными пластинами из мрамора и гранита. В руках они держали топоры с большими лезвиями, изогнутые и смертоносные. Выстрелы из пистолетов и арбалетов сотрясали их доспехи, оставляя лишь нескольких из них мертвыми, остальные быстро заполняли дыры в их строю.

Гирокоптеры с жужжанием летели в атаку, стреляя градом пуль из скорострельных паровых гатлеров, в то время как пилоты бросали самодельные бомбы со своих мест. Паровые пушки, выпускающие обжигающие пары, убили нескольких Бессмертных, но они были непоколебимы, ни разу не сбились с шага, их золотой стандарт с бычьей головой возглавлял наступление вкупе с огромным барабаном, сделанным из какого-то чудовищного черепа.

Барундин послал приказ железнобойцам перехватить Бессмертных, и вскоре его собственные воины в тяжелых доспехах уже спускались на дно долины, направляясь прямо к своим презренным врагам. Как два огромных металлических зверя, бодающихся друг с другом, эти два формирования встретились, зачарованный громрил сравнялся с проклятыми клинками Бессмертных.

У Барундина не было времени посмотреть, как поживают его ветераны, потому что в долине двигалось что-то еще. Он шагнул вперед, огромный механический гигант, изрыгающий дым и огонь, воздух вокруг него мерцал не только жаром, но и дьявольской энергией. Покрытая клепаным железом и выполненная в форме огромного человека с бычьей головой, адская машина была отброшена назад, когда пушечное ядро ударило ее в живот, оставив рвущиеся ворота.

Масло лилось из раны, как кровь, и сквозь дыру в броне виднелись разбитые шестерни и сломанные цепи.

— Колосс, — прошептал Хенгрид, и Барундин впервые услышал страх в голосе свирепого воина. Ни разу, когда они сталкивались с отвратительными крысоограми, кружащимися фанатиками ночных гоблинов, зловонными троллями, потрескивающей энергией шаманов, Хенгрид не выказал ни малейшего колебания; теперь его голос дрожал, хотя и слегка.

С огневых платформ на плечах титана гномы Хаоса извергали потоки огня, испепеляя гномов горстями, пока механический зверь топал через их ряды. Его тяжелые ноги давили их с каждым шагом, а они тщетно пытались пронзить его бронированную шкуру своими топорами. Пули со свистом вылетали из его железных пластин, а снаряды со стуком вылетали из скорострельной пушки, установленной в пасти его бычьей головы.

К этому времени орудийные расчеты направили весь свой огонь на колосс. Одна рука была оторвана, расплескивая горящее топливо на землю и поджигая правую ногу. Шар магического огня врезался в его колено, прогибая броню и сгибая шестеренки. Нематериальные формы начали извиваться вокруг раненого металлического зверя, когда они вырвались из зачарованных механизмов, которые держали их по приказу гномов хаоса.

Низко пролетел гирокоптер, его пушка сверлила голову титана пулями, и когда он поднялся из-под протянутой руки существа, Барундин узнал летающую машину, принадлежавшую Римбалю Ванадзаки. Король издал радостный возглас, когда безумный пилот ловко нырнул на своем гирокоптере под качающуюся металлическую руку, развернувшись в воздухе, чтобы выстрелить в открытые внутренности существа.

Как существо, осажденное муравьями, обездвиженная машина вскоре кишела гномами, рубившими и рвавшими металлические пластины ее ног, карабкавшимися вверх и стрелявшими из пистолетов в щели и прорехи в ее броне. Метательные топоры оставили шрамы на его металлической коже, и вскоре гномы победоносно карабкались в кабину позади бронированного лица его головы. Они оставили его неподвижную металлическую форму, и Барундин дал сигнал орудийным расчетам позади него нанести последний удар.

Одно пушечное ядро ударило металлического гиганта прямо в лицо, начисто оторвав голову и швырнув ее на землю во взрыве пламени и искр. Его уже поврежденная нога подогнулась под новым ударом, и с визгом рвущегося металла и мучительными криками спасающихся душ колосс рухнул вправо, разбившись о землю. Радостные крики прокатились по обеим шеренгам гномов, когда мародеры начали отступать.

Бессмертные, поняв, что их могут окружить, прекратили борьбу с железнобойцами и отступили на восток вдоль перевала. Повсюду на перевале не было врагов, даже Адские Пушки были утихомирены, их магию гасили жрецы, команды рабов выходили вперед, чтобы утащить их от битвы, не давая ценным машинам вырваться из лап победоносных гномов.