Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

Громкий стук в дверь его комнаты привел Барундина в чувство. В голове у него стучало, во рту было такое ощущение, будто туда заползла крыса и сдохла, а в животе все переворачивалось.

Он лежал на кровати, полуодетый и весь в муке. В комнате стоял запах эля. Он перевернулся, не обращая внимания на стук, который, несомненно, раздавался только у него в голове, и оказался лицом к лицу с тарелкой жареной картошки, на которой лежала недоеденная колбаса. Стук продолжался, и он накрыл голову подушкой.

— Отвали! — проворчал он.

Он услышал, как кто-то зовет его по имени через дверь, но старательно выбросил их из головы, вместо этого стараясь ни на чем не концентрироваться, потому что от этого голова болела еще сильнее. Он знал, что было ошибкой согласиться на приглашение Хенгрида организовать его Кабанью Ночь, последний день празднования холостяцкой жизни.

План Хенгрида был прост: замаскировать короля и разгуливать по кабакам Жуфбара. Он выкрасил королю бороду и с помощью благоразумного использования румян, полученных от леди империи в какой-то сомнительной сделке, о которой Хенгрид не упоминал, затемнил кожу короля, сделав его похожим на старого рудокопа.

Вместе с несколькими другими гномами, включая Тагри и его кузена Фергинала, они провели ночь в многочисленных тавернах холда, не стесненные статусом короля. Теперь эль, которого он выпил больше, чем когда-либо, снова преследовал Барундина.

Он почувствовал чью-то руку на своем плече, резко повернулся и отшвырнул ее, крепко зажмурившись от света фонаря, который держал рядом.

— Клянусь, если ты не оставишь меня в покое, я отправлю тебя в изгнание, — прорычал король.

Его желудок сжался, и король сел, широко раскрыв глаза. Он даже не видел, кто стоит рядом с его кроватью, а просто оттолкнул их с дороги, прежде чем споткнуться о холодный камин и громко блевать. Через несколько минут он почувствовал себя немного лучше и отпил из кружки воды, которую ему сунули в руки во время неприятной процедуры.

Выплеснув остатки на лицо, он поднялся на ноги и некоторое время стоял, пошатываясь. Он отшатнулся назад и тяжело опустился на кровать, кружка выпала из его пальцев, которые были похожи на связку жирных сосисок. Он рассеянно оглядел комнату и увидел камень, грубо конической формы, прислоненный к стене в углу. На нем было выгравировано несколько рун и раскрашено красной и белой краской. На его кончике был какой-то шлем.

— Что это? — пробормотал он, вглядываясь в странный предмет.

— Это Предупреждающий Камень, которым пользуются шахтеры, — произнес знакомый голос. — Он используется для блокирования входов в небезопасные проходы или коридоры, которые все еще строятся. А поверх всего этого, я полагаю, находится шлем железнобойца.

Барундин оглянулся и увидел Оттара Урбарболга, одного из танов. Рядом с ним стоял Тагри, выглядевший немного лучше, чем король, но ненамного. Говорил Хранитель Знаний.

— Где я их взял? — спросил Барундин. — Почему они в моей комнате?

— Ну, прошлой ночью ты думал, что Предупреждающий Камень будет отличным подарком для твоей невесты, — объяснил Тагри. — Шлем, ну, это была идея Хенгрида. Что-то о традиции Кабаньей Ночи. К счастью, весь эль смыл краску с твоей бороды и лица, и железнобойцу, с головы которого ты ее снял, не пришло в голову ударить короля, хотя он на мгновение заколебался.

— А у меня ребра болят, — простонал король.

— Это было соревнование по ударам в живот со Снорри Гундарссоном, — сказал Тагри, поморщившись. — Ты настоял на своем, и поэтому он избил тебя в рорказе.

— Нет ничего плохого в дружелюбном скуфе. Во всяком случае, что, во имя семи вершин Троллингаза, тебе нужно в такой час? — спросил король, обхватив голову руками. — А это не может подождать до завтра?

— Уже «завтра», — сказал Тагри. — Мы пытались разбудить тебя вчера, но ты ударил Хенгрида в глаз, даже не проснувшись.

— О, — сказал Барундин, безрезультатно махнув рукой в сторону Тагри.

Хранитель знаний понял этот неопределенный жест, как мог понять только тот, кто был в точно таком же затруднительном положении накануне. Он налил еще одну кружку воды и передал ее Барундину, который сделал глоток, слегка отрыгнул, а затем вылил содержимое за спину рубашки. Вскрикнув и содрогнувшись, он пришел в себя и повернулся к Оттару.

— Итак, что ты здесь делаешь? — потребовал он ответа.

— В наших семейных записях есть кое-что, что повлияет на свадьбу, мой король, — сказал Оттар, бросив взгляд на Хранителя знаний, который ободряюще кивнул.