Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— Ваша правда, я слишком добр. Короче говоря, остаток?

— Двадцать пять сотых, — озвучил парень.

— А у меня, — сказал шосс, вынимая из кармана какую-то мелочь, — у меня…

— У вас — ничего…

— Действительно, так мало, что не стоит даже присоединять это к общей сумме.

— Теперь давайте сочтем, сколько у нас всего.

— Четыреста семьдесят пять тысячных полного кредита! — озвучил Дартин, считавший великолепно.

— По приезде в Гранж у нас останется еще добрых четыреста, — подвела сумму Басс, — не считая кофров с амуницией.

— А как же быть с эскадронными лайтфлаями? — спросила Росс.

— Что ж! Четыре наших слуг мы превратим в два для хозяев и разыграем их. Четыреста тысячных кредита пойдут на половину флайта для одного из тех, кто останется пешим, затем мы вывернем карманы и все остатки отдадим Дартину. У него легкая рука, и он пойдет играть на них в первый попавшийся игорный дом. Вот и всё.

— Давайте же обедать, — предложила Басс, — всё стынет.

И, успокоившись таким образом относительно будущего, четыре друга отдали честь обеду, остатки которого получили биотехносы. Роберта, Эш, Пращ и Мо.

В Гранже Дартина ждало письмо от г-на Вельера, извещавшее, что его просьба удовлетворена и император милостиво разрешает ему вступить в ряды Клериков.

Так как это было все, о чем Дартин мечтал, не говоря, конечно, о желании найти г-жу Бон, он в восторге помчался к друзьям, которых покинул всего полчаса назад, и застал их весьма печальными и озабоченными. Они собрались на совет у Шосса, что всегда служило признаком известной серьезности положения.

Господин Вельер только что известил их, что ввиду твердого намерения его величества начать военные действия первого мая, им надлежит, немедля, приобрести все принадлежности экипировки.

Четыре философа смотрели друг на друга в полной растерянности. Лау Вельер не любит шутить, когда речь шла о дисциплине.

— А во сколько вы оцениваете эту экипировку? — спросил Дартин.

— О, дело плохо! — сказала Росс. — Мы только что сделали подсчет, причем были невзыскательны и все же каждому из нас необходимо иметь по меньшей мере полторы тысячных кредита.

— Полторы тысячи, помноженные на четыре, — это шесть, — проговорил общую сумму Шосс.

— Мне кажется, — подключился Дартин, — что если у нас будет по кредиту на каждого… правда, я считаю не как спартанец, а как стряпчий…

При слове «стряпчий» Басс заметно оживилась.

— Вот что, у меня есть один план! — сказала она.

— Это уже кое-что. Зато у меня нет и тени плана, — холодно ответил Шосс. — Что же касается Дартина, господа, то счастье вступить в наши ряды лишило его рассудка. Полновесный кредит! Заверяю вас, что мне одному необходимо два.

— Четырежды два — восемь, — отозвалась Росс. — Итак, нам требуется на нашу экипировку восемь полновесных кредитов. Правда, у нас уже есть кофры с амуницией для флайтов…

— И сверх того… — сказал Шосс, подождав, пока Дартин, который пошёл поблагодарить Вельера, закроет за собой дверь, — и сверх того прекрасный алмаз, сверкающий на пальце нашего друга. Дартин слишком хороший товарищ, чтобы оставить собратьев в затруднительном положении, когда носит на пальце такое сокровище!

Им предстояли новые испытания. Друзья озадачились каждый поиском средств…