Уильям Маккей - Молодой Индиана Джонс и Проклятие рубинового креста

– Я слышал, как он болтал по телефону, – сказал Инди. – Он думает, собрав их в отдельном кабинете, он завел с ними знакомство.

Посмотрев на Лиззи, Инди вдруг расхохотался.

– Там соберутся одни богатые старики. – Закончив смеяться, он сказал: – Нас будет трудно не заметить.

Когда стрелка часов приближалась к цифре восемь, Инди и Лиззи были уже в ресторане «Дельмонико».

На Инди была униформа мальчика из обслуживающего персонала; на Лиззи – блузка и короткая, не доходящая до колен, юбка.

– Неплохо я все придумал, – сказал Инди, растягивая тугой воротник. – Ты сказала управляющему, что мы работаем в бизнесе по обслуживанию гостей уже несколько лет. А я даже не знаю, как обращаться с серебряными приборами.

– От тебя это и не требуется – ты должен убирать грязную посуду со стола, – прошептала Лиззи. – Зато мне придется красоваться в этом наряде. – Она попыталась одернуть юбку. – Все будут смотреть на мои колени и лодыжки!

Инди тоже посмотрел и покраснел.

– У тебя очень красивые лодыжки, – сказал он.

Лиззи смутилась и тоже покраснела.

– Очень мило с твоей стороны, Инди. Но нам пора пойти поискать тот кабинет, где будет проходить аукцион.

Они спустились в подвальное помещение, где размещалась кухня. Это были несколько темных залов, похожих на пещеры, со стенами из серого бетона; потолок подпирали мощные колонны. На деревянных столах лежала всякого рода снедь. Инди почему-то запомнились ощипанные цыплята и противни с тортами, украшенными фамильными гербами.

– Надеюсь, все готово, чтобы начать обслуживать гостей Фробишера, – сказал стоявший в дверях метрдотель.

Словно накрытые шапкой-невидимкой, Лиззи и Инди, неся в руках подносы, поднялись позади других слуг в мрачноватый холл с голыми стенами. Метрдотель остановился перед массивной дубовой дверью. Открыв ее, он жестом приказал официантам войти в зал.

Пол кабинета покрывал толстый восточный ковер с красными и синими цветами. На длинном столе, накрытом белоснежной льняной скатертью и освещаемом огромной изящной люстрой, стояли хрустальные рюмки и бокалы и лежали ложки, ножи и вилки из серебра. Зал был обит панелями из орехового дерева, затянутыми розовым шелком.

Сидевшие за столом гости были, все как один, в черных фраках, накрахмаленных рубашках и галстуках-бабочках. Их шикарный внешний вид словно кричал о том, что у них куча денег и что они сами олицетворяют ДЕНЬГИ.

Все они были старыми и лысыми, с морщинистыми лицами.

Правда, среди них находился один сравнительно молодой человек, Уилфред Фробишер. Посмотрев на него, Инди был поражен происшедшей в нем всего за одни лишь сутки перемене.

Было видно, что ему нездоровится. С его красного опухшего лица градом катился пот. Щеки и подбородок обвисли, свиные глазки лихорадочно блестели.

– Послушайте, Фробишер, – обратился к нему лысый старикашка с седыми бакенбардами, – у вас, старина, нездоровый вид. Почему бы вам не начать есть утром овсянку из хлопьев, которые поставляет моя компания. Очень здоровая пища.

– Благодарю, Эймори, – ответил Уилфред Фробишер. – Просто я немного возбужден. Нечасто выпадает случай выставить напоказ такое сокровище...

Он выдвинул крышку ящика из красного дерева, стоявшего на столе рядом с ним, и достал оттуда рубиновый крест.

– По-видимому, – начал он, – вещь привез сюда из Италии какой-то деревенский дурачок, не подозревавший о ее подлинной ценности. Я сразу оценил её по достоинству. Она относится к раннему периоду искусства норманнов и как раз...

Инди выступил вперед и громко и четко объявил:

– И вы как раз украли ее. Мы были свидетелями того, как нанятые вами бандиты похитили крест у его законного владельца!

В зале поднялся невообразимый шум. Вероятно, всем этим богачам хоть раз в жизни приходилось выслушивать подобные обвинения, но услышать его сейчас в зале самого дорогого ресторана было в высшей степени оскорбительно.

Два официанта тотчас подхватили Инди под руки и потащили к выходу. Инди с отвращением подумал, что они выслуживаются перед богачами, потому что те дают им щедрые чаевые. Они еще не успели вытолкнуть его за дверь, как вперед выступила Лиззи.

– Каждое слово, сказанное моим другом – правда! Уилфред Фробишер нанял громил, чтобы они напали на Роберто Норманни, потому что он хотел организовать профсоюз... – Опять раздались крики, собравшиеся здесь ненавидели профсоюзы! – И он приказал им украсть фамильную драгоценность Роберто! Он вор и лжец. Уберите руки! – закричала Лиззи, когда официанты схватили ее.