Роб Сандерс: Архаон Вечноизбранный [СИ]

— Нет… — простонал Некродомо. — Я знаю…

— Однако вот это, — продолжал великий инквизитор, поднимая тонкую пачку брошюр, валявшихся на столе, — это уже не просто воровство доверчивых монет. Селестинские Пророчества. Знамения и чудеса. Трансцендентность. Грядут Дни Рока. Конец Времён. Это ересь среди нас. Это демагогия, распространяющая страх среди людей. Это вызов всей республике. Это призывы к коррупции и мести. Это то, что привело нас к тебе, Некродомо. Это то, что привело вас к этому.

Великий инквизитор указал на перо и чернильницу на столе, а также на толстый том без надписей, лежавший перед стонущим Некродомо, с чистыми страницами, ожидающими его признания. — Помоги мне, помогая себе самому, Некродомо. Признайся в своих преступлениях перед братством. Впусти Солкана в свое сердце, и я обещаю тебе быструю и чистую смерть, которая приведет тебя на его суд. Зачем же валяться в бессмысленной грязи лжи и заговора? Зачем страдать здесь так же, как и перед Господом Света и Закона? Посвяти свое раскаяние этим страницам, и позволь мне даровать тебе лёгкую смерть.

— Прощения… — взмолился Некродомо сквозь разбитые зубы.

— Я не могу сделать этого. Только Мститель может даровать это тебе. Все, что я могу тебе дать, — это свободная совесть и свободный переход. Твои преступления ужасны. Эти смелые заявления о грядущем апокалипсисе печатались и передавались между людьми. Мы — свет в невежестве, которое ты стремился распространить своими писаниями о содрогающимся мире, и Конец Времен, о котором ты пророчествуешь, уже наступает. Мир уже дрожит, Некродомо. Он трепещет от мести Солкана могучего. Он трепещет от его суждений о неестественном и порочном. Это величайший из твоих грехов, лжепророк. Страх — это не твоё оружие, а наше. Армагеддон — это не твое предзнаменование. Мир принадлежит Мстителю, чтобы он мог уничтожить его в то время, когда он сам этого захочет. Если его слуги потерпят неудачу, если земля больше не сможет выносить зла и грязь разложения затопит…

Ораторство инквизитора разнес вдребезги один-единственный хлопок. За ним последовал еще один. И еще один. Подобно великому инквизитору, охотники за ведьмами и жреческие палачи повернулись ко входу. Спустившись с ржавой лестницы, ведущей из люка в потолке подземелья, одинокий священник в потрепанном одеянии Мстителя с капюшоном медленно аплодировал. Желтоватые облака серы поплыли вниз из комнаты наверху и опустились вокруг незваного гостя.

— Как вы смеете прерывать святую работу… — начал было священник.

— Довольно, — сказал незнакомец, и это слово было пропитано болезненной, сладкозвучной настойчивостью адского приказа. Последний хлопок был громче и настойчивее, чем предшествовавшие ему язвительные аплодисменты. Когда этот звук эхом разнесся по подземелью, словно раскат грома, жрецы и слуги Солкана начали развязывать веревки вокруг своих талий и раздеваться.

— И что же, по-вашему, вы делаете?! — рявкнул на них великий инквизитор. Пока он с праведным недоверием оглядывался по сторонам, охотники на ведьм и дознаватели быстро вытягивали из своих поясов петли. Великий инквизитор вскочил со своего места, его борода тряслась, а глаза сверкали от ярости. — Немедленно прекратите это безумие. Мститель призывает вас, — он снова повернулся к священнику, стоявшему у лестницы. В темноте капюшона незваного гостя инквизитор мог разглядеть крошечный блеск глаз, древних и пылающих, как угли вечности. Священник даже не заметил, что испачкался. На грязном полу подземелья вокруг него собиралась лужа мочи. — Стража! Стража! — взревел он. Сверху он слышал звон пластин, шлемов и алебард Республиканской Гвардии Ремана.

Незваный гость посмотрел вверх через открытый люк. Что-то похожее на мгновенную бурю пронеслось по комнате наверху, влияние внезапной бури ощутилось на апокалиптических брошюрах Некродомо, которые были сдуты со стола. Крики были короткими. Пока нарушитель спокойствия смотрел в отверстие подземелья, начался кровавый дождь. Тюремщики Республиканской Гвардии теперь были всего лишь жестоким моросящим дождем, капающим и сочащимся из люка. Незваный гость позволил ливню окрасить его одежду в кроваво-алый цвет. Когда его ужасный взгляд вернулся к великому инквизитору, люк захлопнулся и загремел тяжелыми цепями, закрывающими вход в подземелье.

Существо в мантии двигалось по комнате с ужасной целью чего-то нереального. Когда он проходил мимо слуг Солкана, те падали со стульев и импровизированной мебели, чтобы сплясать судорожную джигу из своих петель на поясе и колец, установленных в потолке подземелья. Незваный гость пробирался сквозь лес висячих жрецов.