Алекс Ферр - Инквизиция и кошка 2 - Кровавая жатва [СИ]

Мир в магическом теле ощущался совсем по-другому. Как будто на глаза одели цветные очки: очертания стали более резкими, да и сам цвет — яркость красок играла раза в два интенсивнее. На магию реагировал какой-то особенный орган, завязанный на зрение и подобие кожи. Это облегчало поиски, но не делало их мгновенными.

Для эффективного отслеживания нужно было сосредоточиться. Но как я ни напрягалась, в комнате искомого не находилось. Теоретически, носитель должен был находиться на расстоянии от ста метров до одного километра — я такую площадь быстро обшарить не могла по определению, оставалось надеяться на способности нетелесной оболочки.

Где-то в мыслях всплыл образ старого сторожа, уходящего куда-то в кусты, чтобы «Невод» выпустил нас троих на волю. Как я сразу не сообразила?!

Рванувшись сквозь тоннель в ту сторону, не учла одного: что стоило быть остороженее. Не знаю, кто стоял за всем этим заговором, но и он был не пальцем делан.

Едва я приблизилась к силовому источнику «Невода», чутьё пронзило тысячей игл: бежать отсюда побыстрее! Быстро развернувшись, я моментально дала дёру на всех парах, но поздно.

Меня подбросило вверх со страшной силой, ощущение верха и низа моментально исчезло. Сориентировавшись, я огляделась: искала «Невод», в итоге сама в него угодила, только в совершенно другой ипостаси. Источник ловушки для курьеров находился от меня буквально на расстоянии двух метров, однако, сама я больше не могла двигаться, заключённая в какой-то узкий, тесный до невозможности сосуд. Обидно. Лишь бы не убивали, из всего остального так или иначе можно выкрутиться.

По земле прошелестела толстая шерстяная ткань чужой накидки.

— Что тут у нас? — мелодичный женский голос через толстое стекло был приглушённым, оттого не менее приятным.

Наконец оценив пропорции отражения реальных предметов, я поняла, что магическое тело спрессовали в несколько раз.

Холодные как кристаллы льда глаза незнакомки изучали меня. Не смотрели, а заинтересованно рассматривали, какредкую букашку. Я чуть не задохнулась от злобы и бессилия. Мысли носились с бешеной скоростью, начиная от того, что я могу навсегда остаться в бутылке, а иллюзия в это время будет жить и портить мою биографию своими похотливыми приключениями, и заканчивая тем, что инквизиторши не знают о той, что способна пленить магическое существо в два счёта.

Пока выразительные, огромные, колючие глаза странной ведьмы пронизывали меня насквозь, я ничего не могла сделать.

— Какой интересный экземпляр… — её полубезумная улыбка прошлась острыми коготками по самомнению.

Надо же, экземпляр! Место в коллекции. Страха не было, уничтожать эта дрянь меня не станет, по внешнему виду и уверенному поведению белокожая красотка выдала в себе мага, который вряд ли будет смущаться при виде джинна или другой потусторонней Сущности. Охотница.

Склянка полетела в поясную суму и мир погрузился в темноту. Я зажмурилась: наверняка магическое тело предполагало подобное: возможности у него были в разы шире, чем у физического.

— Агата была права, — раздался приглушённый голос голубоглазой красотки. — Агата говорила, что рано или поздно кто-то явится…

Пока находилась в странном сосуде на дне походной сумы, время тянулось, освобождая поле для раздумий. Кто эта ведьма?

Агату я разглядела, но не так пристально как хотелось бы. Льдинки-глаза стояли перед внутренним взором. Не малахитовая зелень с лёгкой чертинкой, как у Марианны, не бездушная серая зыбь Солаи. Это был, мать его, прочный, выдержанный годами лёд полярных шапок! Пронзительно, зябко, страшно.

От ведьмы веяло холодом расчётливости и твердостью основания её убеждений, силой, которая не обращает внимания на пустяки. Сейчас она идёт в артель, и неизвестно, в чью пользу закончится битва. Кажется, у барышни хватит длины клыков защитить выверенную до подробностей аферу от двух инквизиторш и случайно попавшего в материальный мир фантома. Остаётся только ждать.

Прошло достаточно времени с того момента, как я оказалась закованной в подозрительной склянке. Звуки ловушка приглушала, но не гасила полностью, а потому я могла дать руку на отсечение, что ничего интересного вокруг не происходило. Или, возможно, время текло совершенно по-другому?

Потом вспомнила, что речь Агаты лилась из её уст совершенно обыденно. Не искажал сосуд промежутки между будущим и прошлым.