Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

Вампир спрыгнул со стеллажа и исчез, чтобы обнаружиться за спиной Карумана. Тремерс мгновенно выпустил клыки и метнулся в сторону своего противника.

Не поймал.

Играть в догонялки с Джулиани было делом неблагодарным. Натан мастерски уходил от всех бросков, появляясь то сбоку на стене, то на потолке, то вообще, перепрыгивая через голову противника, цепляясь за тонкие рамы картин.

В какой-то момент он приблизился, и Тремерс ясно понял, что вампир собирается атаковать его сзади. Каруман чудом успел сориентироваться и подставить под клыки Натана жестяную сковороду, оставленную им вместе с частью завтрака на столе. Удар пришелся по клыкам.

Натан откатился к стене с перекошенным болью лицом, но, благодаря нечеловеческой выносливости, все же умудрился подняться на ноги.

— Ты сильнее Стоки, — бесстрастно констатировал Каруман. — Клыки — очень нежный орган вампира, особенно обнаженные для укуса. Тебе должно быть сейчас невыносимо больно, но ты терпишь. Твой друг Стоки час катался по полу, получив такой удар.

— Выкуси, — Натан состроил насмешливую рожу и снова закрутился в вихре своих скоростных перемещений.

Каруман остановился посередине хоровода необузданной силы противника. Он прикрыл глаза, концентрируясь на энергии Натана. Только так он смог бы остановить вампирскую юлу.

Ему хватило одного выпада, чтобы сковать руку вампира в крепком захвате.

— Ну вот, какая жалость, — прокомментировал тот.

— Ты еще не знаешь насколько. Я убью тебя, — ледяным тоном бросил Тремерс и окатил своего противника взглядом, полным презрения. — Отбирать жизнь у детей — какая низость! Такие, как ты, не должны жить.

Натан рассмеялся. Это взбесило Карумана, одним движением руки он развернул Натана, ломая ему плечо, и швырнул на пол.

— Вот черт, — пискнул тот.

Каруман упал на врага сверху, прижимая его к полу и передавливая грудную клетку коленом.

— Я убью тебя, грязное животное, — произнес он, преисполненный решимости.

Натан застыл на мгновение, погружаясь в глубину серых ледяных глаз Тремерса, а потом спокойно ответил:

— У всех детишек было воспаление легких, ты ведь знаешь, как с такими поступают? Правда, доктор? — его губы растянулись в усмешке. — Я подарил им сон. Легкую безмятежную смерть в сладких объятиях вампира, а не огненной топки. Они засыпали на моих руках без боли, без страха и страдания. Хочешь, слижи остатки крови с моих губ… Ты ощутишь вкус болезни… А потом ответь самому себе…. Разве я поступил не милосердно?!

Каруман ослабил захват, высвобождая руки Натана. Он знал, вампир не врал.

Натан скинул с себя своего противника и сел, потирая плечо.

— Тварь, неприятно же, — пробурчал он. — Думаешь, если я регенерирую, можно мне косточки ломать?!

— Тебе хорошо бы шею свернуть, — Каруман поправил свои очки. — Но пока я тебя не убью.

— Растекаюсь благодарностью, — снова съязвил Натан.

— Жадное животное, ты пользуешься войной в своих целях.

— Ой, а ты нет?

— Я? — Каруман нахмурился. — Я стараюсь быть объективным. Помнишь, у нас был договор, что ты не обедаешь?

— Ну и?

— Ты нарушил его.

— И чё теперь? Земля расколется?

— Нет, но ты, как представитель дворянского рода, должен следить за своими словами. Мне придется тебя наказать. Я остановлю твое безумство…

— Наказать? — Натан вскинул голову. — Йа, йа, вас ис дас, накажи меня, русен партизанен, — затараторил он.

Каруман чуть заметно усмехнулся. Незамысловатая ирония парня его развеселила, но он быстро спрятал свои подлинные чувства за маской суровости.

— Я отведу тебя в подвалы.

— И что там? — оживился Натан.

— Наказание. Не пытайся сопротивляться, ты видел, что это не имеет никакого смысла. Я могу снова тебе что-нибудь сломать или опустошу тебя, ты же не хочешь…

Натан выдержал паузу, а потом хмыкнул:

— Я буду сопротивляться.

— Естественно, как и все Джулиани, безудержно и до самого конца, я знаю. Но лучше тебе пойти со мной без боя.

— Ну, если ты так просишь, если умоляешь, то я согласен. Я, честно признаться, сгораю от любопытства, — Натан потер руки. Выглядел он вполне веселым. Каруман быстро отвел взгляд, наполнившийся вмиг непонятной грустью.

Подвал представлял собой длинный коридор с множеством каморок и комнатушек, используемых для пыток и опытов над людьми. Каруман отвел своего добровольного пленника в одну из таких комнат, где в голом помещении в окружении каменных стен теплился яркий свет одинокой лампы. Он освещал кандалы, впаянные в булыжник стены.