Борис Сапожников - Pulp

— Без меня в этот раз точно не обойдётся, — ответил исталиец.

— Верно, — кивнул я, — тебе и твоим «диким котам», скорее всего, найдётся работа в Рагне. Но пока надо обсудить дела здесь, и уже после этого отправляться за океан. Соварон, переведёшь все финансовые потоки на Миллера. Бен, — кивнул я самому Миллеру, — на тебе вся логистика перебазирования «Солдат без границ» на остров в Архипелаге.

— Значит, в Рагну я с тобой не еду, — резюмировал тот.

— Верно, — кивнул я. — Но кому ещё я могу поручить такую операцию? Кто подготовит дом для нашей частной армии и воплотит мечту, о которой мы столько говорили в руинах Мельруна и траншеях под Сабировом?

«Солдаты без границ» были нашей с Миллером мечтой в те кошмарные годы. Мы оба понимали, что война не отпустит нас, она поселилась в наших душах и сердцах, въелась в самые кости. Мы — люди войны, и в мирное время нам места не найдётся. А значит, надо продолжать служить кровавому божеству, став не просто бандой наёмников в Афре или на Востоке, где всегда идут конфликты и льётся кровь. Мы мечтали о настоящей частной армии, которая объединит всех солдат, не нашедших себя в мирной жизни. Все они откажутся от своей страны и будут служить только этой армии, не признающей границ. Они забудут свою родину и станут новой нацией — нацией наёмников, готовых лить кровь исключительно за подходящее вознаграждение. И остров в Архипелаге будет серьёзным шагом в достижении этой цели. Наша общая мечта стала ближе на один большой шаг.

— В первую очередь перебрасывай и устраивай людей, вооружение и технику, — начал я инструктировать Миллера, но он прервал меня, подняв протез руки.

— Если я занимаюсь логистикой, то оставь детали мне. Я сам разберусь, кого и как перебрасывать в первую очередь. И что тратить сначала надо гномьи кредиты, а золото оставлять на чёрный день, знаю не хуже твоего, командир.

— Отлично, — сказал я, сделав вид, что не заметил его откровенной отповеди. — Оцелотти, собери два отряда «диких котов» по полтора десятка человек. Первый поведёшь ты, на второй подбери командира. Вы отправитесь в Рагну по обычным маршрутам для наёмников.

Это означало, что они поплывут на кораблях матросами и кочегарами, нанявшимися на один рейс. Таких немало сейчас отправляется за океан попытать счастья в бывших колониях. Почти для всех это билет в один конец.

— Соварон, на тебе доставка оружия и боеприпасов для «диких котов», а также спецзаказа для твоих лучших друзей.

— Твоя разлюбезная парочка клоунов, между прочим, у меня всю мебель в доме перепортила и ковры, и… — Обычно не терпевший грязи в своём обиталище, как и все авиане, Соварон аж запнулся из-за переполнявших его эмоций. — Ты видел, во что они превратили свои спальни?

— Даже близко подходить к ним не хочу, — честно ответил я. — Выставь счёт за весь нанесённый ими ущерб, я обязательно вычту из их денег эту сумму и перешлю тебе.

Кажется, мои заверения удовлетворили Соварона, и он остался полностью доволен услышанным.

— А что будешь делать ты, командир? — спросил у меня Оцелотти.

— Для начала надо встретиться с одной принцессой, — усмехнулся я.

Принцессы в наше время давно уже не те, что в сказках. Статус королевской крови сильно поколебался из-за войны, как и всего аристократического строя в целом, однако и сами принцессы перестали быть теми чувственными особами, которыми родственники распоряжались, словно ценным товаром. Да они и были товаром — будущими жёнами королей и принцев, матерями наследников престола. В таком виде они вполне устраивали свою многочисленную родню. Однако новое время диктовало новые законы, и женщины голубых кровей больше не желали быть простыми игрушками в руках мужчин вроде чопорных господ в старомодных вицмундирах.

Именно такой и была Шарлотта Ригийская — супруга Максимилиана, экс-кесаря Рагны. Почувствовав, что под ним начинает гореть земля, Максимилиан отправил жену в Аурелию, а сам остался по неясным для меня причинам. Сегодня, когда я встречусь с принцессой Шарлоттой Ригийской, быть может, я узнаю, в чём было дело.

Принцесса приняла меня быстро, наверное, ей невыносимо скучно жить в огромном особняке на самом краю Большого Элизия — аристократического квартала Рейса. В центре его, само собой, располагался королевский дворец, и чем дальше от него жила та или иная титулованная семья, тем хуже было её положение при дворе. Шарлотте Ригийской особняк предоставила розалийская корона — молодая королева Анна ясно дала понять супруге Максимилиана, где её место. Конечно, правительница Розалии не пожалела для принцессы ни самых вышколенных слуг, ни выезда, ни фрейлин, однако само место, куда поселили Шарлотту, ясно говорило — ей не будут рады при дворе. И насколько мне было известно, принцесса не появлялась там вовсе, проводя дни и ночи в особняке.