Анджей Сапковский - Башня Ласточки

Йеннифэр уже вся была обмотана сетью серебряных и медных проводков, окручена системой серебряных и фарфоровых трубочек. На приставленном к креслу столике покачивались стеклянные сосуды с бесцветными жидкостями.

– Тогда я подумал, – Вильгефорц всунул ей в нос другую трубку, на этот раз стеклянную, – что единственный способ отыскать Цири сканированием – это применить эмпатический зонд. Однако для этого мне нужен был человек, у которого имелся с девушкой достаточно сильный эмоциональный контакт и образовалась эмпатическая матрица, этакий, воспользуемся неологизмом, алгоритм взаимных чувств и симпатии. Я подумал о ведьмаке, но ведьмак исчез, кроме того, ведьмаки скверные медиумы. Я намеревался приказать выкрасть Трисс Меригольд, нашу Четырнадцатую с Холма. Подумывал, не увести ли Нэннеке из Элландера… Но когда оказалось, что ты, Йеннифэр из Венгерберга, прямо-таки сама лезешь мне в руки… Честное слово, ничего лучшего и придумать было невозможно… Если тебя подключить к аппаратуре, ты нащупаешь мне Цири. Правда, операция требует сотрудничества с твоей стороны… Но, как тебе известно, существуют методы принудить к сотрудничеству.

Конечно, – продолжал он, вытирая руки, – должен тебе кое-что пояснить. Например – откуда и как я узнал о Старшей Крови. О наследии Лары Доррен. Что, собственно говоря, такое этот ген. Как случилось, что он попал к Цири. Кто его ей передал. Каким образом я его у нее отберу и для чего использую. Как действует насос Седны, кого я им уже всосал, что и зачем сделал с ними. Правда ведь, масса вопросов? Просто жаль, что нет времени обо всем тебе рассказать, все объяснить. И даже просто удивить, потому что, я уверен, Йеннифэр, некоторые факты тебя удивили бы… Но, как сказано, на это нет времени. Эликсиры начинают действовать. Тебе уже пора начать сосредоточиваться.

Чародейка стиснула зубы, задыхаясь от глубокого, рвущегося изнутри стона.

– Я знаю, – кивнул Вильгефорц, придвигая ближе большой профессиональный мегаскоп, экран и огромный хрустальный шар на треноге, окутанный паутиной серебряных проволочек. – Знаю, это очень неприятно. И весьма болезненно. Поэтому чем скорее ты приступишь к сканированию, тем меньше времени на него уйдет. Ну, Йеннифэр! Здесь, на этом вот экране, я хочу видеть Цири. Где она, с кем, что делает, что ест, с кем и где спит?

Йеннифэр пронзительно, дико и отчаянно закричала.

– Больно? – догадался Вильгефорц, впиваясь в нее живым глазом и мертвым кристаллом. – Ну конечно же, больно. Сканируй, Йеннифэр, не упирайся. Не разыгрывай из себя героиню. Ты прекрасно знаешь, что этого выдержать нельзя. Последствия упрямства могут быть плачевными: кровоизлияние, параплексия или же ты вообще превратишься в бессмысленное существо и будешь вести растительное существование. Если, конечно, выживешь!

Она стиснула челюсти так, что хрустнули зубы.

– Ну, Йеннифэр, – мягко сказал чародей. – Ну, хотя бы из любопытства! Ведь тебе наверняка интересно, как поживает твоя воспитанница. А вдруг ей угрожает опасность? Может, она бедствует? Ты же знаешь, сколько людей желают Цири зла и жаждут ее гибели. Сканируй. Когда я буду знать, где находится девушка, я притащу ее сюда. Тут она будет в безопасности… Тут ее не найдет никто. Никто.

Голос у Вильгефорца был бархатный и теплый.

– Сканируй, Йеннифэр, сканируй. Пожалуйста. Даю тебе слово: я возьму у Цири только то, что мне необходимо. А потом обеим вам верну свободу. Клянусь.

Йеннифэр еще крепче стиснула зубы. Струйка крови потекла у нее по подбородку. Вильгефорц резко встал, махнул рукой.

– Риенс!

Йеннифэр почувствовала, как пальцы ее рук стискивают какие-то приспособления.

– Порой, – сказал Вильгефорц, наклоняясь к ней, – там, где бессильна магия, эликсиры и наркотики, дает результат обычная, старая, добрая классическая боль. Не принуждай меня к этому. Сканируй.

– Иди к черту, Вильгефорц!

– Подкручивай винты, Риенс. Понемногу.

Вильгефорц взглянул на безжизненное тело, которое тащили по полу к лестнице, ведущей в подземелья. Потом поднял глаз на Риенса и Ширру.

– Всегда существует риск, – сказал он, – что кто-нибудь из вас попадет в руки моих врагов и будет подвергнут допросу с пристрастием. Хотелось бы верить, что вы проявите не меньшую стойкость тела и духа. Да, хотелось бы в это верить. Очень. Но я не верю.