Дмитрий Палеолог - Дорога на Альциону (СИ)

Гнев Клео оказался коротким и ужасным — десятки людей были убиты красной молнией за одно мгновение. Это отрезвило остальных, но было уже поздно — больше Клео не говорила с людьми и не давала советов. И лишь изредка, когда служители Святилищ приносили тяжело больного, она забирала его, чтобы через несколько дней он вернулся полностью здоровым. Но иногда, пару раз в столетие, Клео, под видом обыкновенной женщины, появляется в разных городах, и смотрит, как живут люди. И вновь наказывает тех, кто, по ее мнению, перешагивает недопустимую черту…

Антон встряхнул головой, отгоняя не совсем уместные сейчас размышления, и посмотрел на отца. Тот сидел, задумавшись, потягивая из кружки сок. На статуэтку он не смотрел, отвернувшись к окну.

Антон только сейчас заметил, что в свертке находился еще один предмет. Откинув край материи, Антон принялся рассматривать вещицу. Сделанная из темного вороненого металла, она имела рифленую рукоять и короткую трубку, покрытую непонятными вздутиями. Ближе к рукояти, трубка превращалась в угловатую вытянутую коробку, с выступами и небольшим окошком, затянутым прозрачной пластиной.

Антон осторожно взял предмет — он оказался на удивление тяжелым; вороненый металл холодил ладонь.

— Ты был в Древнем городе? — Антон, наконец, нарушил молчание.

Отец кивнул, соглашаясь.

— Зачем? Ты же знаешь о запрете Правителя на все, что связано с богиней Клео. Зачем тебе эти проблемы? Надеюсь, тебя никто не видел? — Антон не сводил встревоженного взгляда с отца.

— А тебе не интересно? — отец повернулся, пристально посмотрел сыну в лицо. — Ты уже взрослый, Антон. Неужели никогда не задумывался — почему Правитель наложил запрет на веру в Клео и на Древний город?

Антон опустил взгляд.

— Ну… задумывался.

— Все не так просто, — сказал отец. — Древний город — это не те руины, что почти рассыпались от времени и поросли мхом. Город там, под поверхностью. Часть почвы просела, и я обнаружил вход в помещение. Небольшое, похожее на коридор, оно вывело меня в другое — просторное, наполненное непонятными предметами. И высохшими трупами.

Антон удивленно приподнял брови.

— Да, трупами, — отец качнул головой. — Их было много, я насчитал больше десятка. В свете факела особо не рассмотришь подробности. Там произошло настоящее сражение — много веков назад. Это первое, что пришло на ум. Тела практически истлели. Стоило коснуться, и кости рассыпались в прах. А вот одежда нет — целая. Около одного из трупов я и нашел эту странную штуковину. Он сжимал ее в руке. И еще вот это.

Отец протянул Антону небольшую пластину.

Тот взял ее, взвесил на ладони — легкая, почти невесомая. На пластине имелась надпись. Антон провел по ней пальцем — буквы были выдавлены на поверхности ровными строчками и совсем не напоминали обычное письмо.

«Введение полной программной свободы», — гласила надпись. Затем шла вереница цифр — десять знаков. Ниже — еще одна надпись:

«Код подтверждения — «верхний предел».

Антон перевернул пластину. На оборотной стороне тоже имелась надпись.

«Полная деактивация», — и вновь длинный ряд цифр.

«Код подтверждения команды — «окончательный сброс».

— Что это? — Антон бросил на отца полный удивления взгляд. — Я понял только слово «свобода». Что значит «программной»?

— Я не знаю, Антон, — отец покачал головой. — Но есть одна догадка…

Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Я думаю, что это — молитва — обращение к Клео.

Антон с сомнением посмотрел на непонятные строчки на странной пластине. Он никогда не слышал, как Хранители обращались к древней Серебристой Богине, но, по слухам, они говорили вполне ясно и понятно, а не какими-то цифрами и неизвестными словами.

— Почему ты так решил? — Антон вновь посмотрел на отца.

Тот пожал плечами.

— Других мыслей нет. Может, это всеми забытое обращение? Ведь трупам в том помещении было сотни лет. Может, поэтому Клео перестала отвечать людям — мы просто забыли, как надо к ней обращаться.

— Отец — вера в Клео под запретом, — напомнил Антон. — Ты же сам мне об этом говорил. Но не объяснил почему.

Отец сделал глоток из кружки — казалось, разговор дается ему с трудом.

— Запрет на веру в Клео ввел дед нынешнего Правителя. К тому моменту Клео уже много десятков лет не отвечала людям. Правитель собрал Хранителей Святилищ и потребовал объяснить почему. Но что они могли сказать, если сами не понимали, почему молчит Серебряная Богиня? Тогда Правитель потребовал изложить все, что они знали на бумаге — обращения, молитвы и все остальное. Он сам решил опробовать все имеющиеся средства, не доверяя никому. Хранители делать это отказались, считая подобное святотатством. Но не все. Нашлись и те, кто исполнил приказание. Остальных упрямцев Правитель казнил. Лишь немногим удалось бежать. Среди них был и твой дед — тогда еще совсем молодой. Правитель не добился ничего — Клео не ответила и ему. Вот тогда он и издал указ, о запрете веры в древнюю богиню. Теперь полагалось верить в Альциону — в ту, что дает свет и тепло. Приближаться в Святилищам было запрещено под страхом сурового наказания. Поначалу люди не слишком старались выполнять этот указ, но пара человек, казненных за непослушание, быстро прибавили ума остальным. К Святилищам больше никто не ходил. Люди молились тайно по домам, вот на такие статуэтки — это наследство от твоего деда. А на счет скопулистов — откуда взялось это слово, теперь уже не знает никто. Раньше так называли Хранителей, хотя тоже не ясно какой смысл в этом странном выражении. Теперь так называют тех, кто верит в Клео.