Владимир Поселягин - Командир Красной Армии [litres]

А бойцов рассадили по трое в окопчиках с приказом наблюдать и сообщать о попытке переправы. Посты располагались через триста – четыреста метров и были вооружены кроме личного оружия еще и пулеметами, как «максимами», так и трофейными. Лизин был командир неплохой и за сутки умудрился создать оборону из постов наблюдения. Правда, нашим машинам службы обеспечения пришлось помотаться, развозя людей и сорокапятки, благо десяток артиллеристов у Лизина нашелся. А Фадеева мы отозвали обратно в расположение дивизиона. Раз его взвод комендантский, так пусть исполняет свои обязанности.

Эта спешка окупилась. Когда один из постов сообщил о попытке переправиться с помощью резиновых лодок и плотиков, наша маневровая группа из двух танков, четырех бронетранспортеров и трех грузовиков с пехотой и зениткой смела немцев не только с воды, но и с берега. Благо пост, что тут находился, пулеметным огнем не дал добраться немцам до нашей стороны. Одна лодка затонула буквально в десяти метрах. Ночью пост был перенесен и снова замаскирован.

Кроме бойцов Лизина за сутки мы обогатились на три десятка одиночек и несколько мелких групп тыловых частей, их забрал к себе увеличивший штат Непейборода с одобрения Майорова. Были летчики, выходили или сами, или с другими группами. Они пополняли пулеметный взвод, взявший на себя охрану стана. Были и пехотинцы, их я отправлял Лизину, увеличив его подразделение еще на сто шестнадцать человек. Были и артиллеристы. В основном тяжелой артиллерии, даже один комбат со 152-миллиметровой батареи. Обоих его взводных я поставил командовать батареями 122-миллиметровых орудий, разделив людей пополам, вернув Молчунова и его расчеты по своим местам в дивизион, а вот командира батареи капитана Воронина приказал Бутову арестовать. Причина одна: артиллеристов сразу опознали моряки Фадеева. Это они бросили орудия, что охранял взвод. Вот такие дела.

Капитана под замок, из него сейчас Бутов душу вытрясает. Артиллеристы осваивают другую систему орудий и готовятся открывать огонь по заявкам наблюдателей, а мы вот сидим и думаем. Стоит это делать или нет.

– Товарищ комдив, – заглянул к нам Александров, – там с постов доложили, что танкисты из окружения вышли.

– Отправь их под командование Григорьева, – не отвлекаясь, ответил я.

– Так их много, и они с техникой. Они на той стороне реки, переправу ищут.

– Оп-па!

Мы с Саней переглянулись: а не те ли это танкисты, что так хорошо нам помогли пару дней назад?

– Где они? – немедленно спросил я.

– На другом берегу. Вышли в зоне ответственности сто восьмого наблюдательного поста капитана Лизина.

– Сто восьмой… сто восьмой… – бормотал я, ища на карте место, где находится этот пост. – В восьми километрах от моста вниз по течению. Ну да, немцев там еще нет, вот они их и не засекли. А что, это шанс. Александров!

– Я!

– Готовь мою машину, скатаюсь я к этим танкистам. За старшего в штабе остается старший лейтенант Майоров.

– Есть!

– Сань, – я повернулся к начштаба, – я попробую договориться с танкистами, а ты подготовь мне схему размещения немцев и их постов.

– Хорошо, – когда я выходил, то услышал, как он начал крутить ручку полевого телефона и кричать в мембрану: – Тюльпан! Тюльпан, все наработки по крысам мне через час!.. Жду!

«Тюльпан у нас мичман Фадеев. Значит, Саня хочет расспросить разведчиков от первого лица. В принципе правильно. Ведь у немцев та же система, как и у нас, только постов гораздо меньше и маневренная группа больше. Ее-то мы и хотим уничтожить».

Оставив начштаба корпеть над картами и бумагами, я прыгнул в «эмку» и дал по газам. Следом за мной тронулся ЗИС с ДШК в кузове – моя охрана, подчиненные командиры настояли.

Из-за того что ЗИС не мог развивать на этих дорогах больше пятидесяти километров в час, пришлось снижать скорость, чтобы моя охрана не отстала, но как бы то ни было, через двадцать минут я был на месте. У поворота дороги меня встречали командир поста ефрейтор Печенкин и незнакомый командир с наплечными ремнями и майорскими шпалами в петлицах. Рядом тарахтел посыльный мотоцикл, водитель, заметив меня, тронулся с места и скрылся за складками местности, продолжая объезжать посты.

Остановив машину и выйдя наружу, я козырнул:

– Командир обороны этого участка старший лейтенант Фролов. С кем я говорю?

Ефрейтор после моего разрешающего кивка вернулся на пост.

– Командир тридцать восьмого танкового полка майор Филатов. Полк принял после гибели подполковника Самсонова. Восьмой день идем по оккупированной территории, прорываемся к своим.