Анна Волошина: Джокер

Время от времени женщины вставали, чтобы размять ноги и перекусить. Душ можно было принять тут же, в подвале. Наверху царила полнейшая тишина, Морган, должно быть, отправился по делам. Обнаружив в один из перерывов присланный с русского крейсера контейнер, Мэри открыла его и нашла внутри дюжину запаянных пластиковых ампул, инъектор и кристалл с инструкцией. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: доктор Тищенко не счел нужным или возможным использовать комбинацию уже имевшихся в ее распоряжении средств. Воспользовавшись, должно быть, корабельной лабораторией, он синтезировал препарат, не имевший, судя по всему, даже названия. В аннотации упоминались некие медицинские светила (сплошь из Академии медицинских наук Российской империи), и приводилось подробнейшее обоснование, почему этот препарат лучше, надежнее и безопаснее тех, которыми она пользовалась до сих пор (Мэри ткнула Лорену в бок, указала кончиком светового пера на термин «противозачаточное» и демонстративно закатила глаза; Лорена хохотнула). В заключение Тищенко самым настойчивым образом просил мисс Гамильтон показаться ему в ближайшие дни для проверки действия присланного им средства. Пообещав самой себе, что выполнит просьбу симпатичного дядьки сразу же, как только у нее станет посвободнее со временем, Мэри прижала инъектор к бедру, поморщилась (уколов она не любила) и отправилась в душевую. Не то чтобы она собиралась принимать душ, но в душевой была очень мощная вытяжка, а это было весьма актуально при долговременном общении с некурящей Лореной.

И снова клубок разноцветных нитей, концы которых она время от времени перебрасывает напарнице. Искать, искать, искать… Кому принадлежит этот счет? Что значит — не подкопаться? Все всегда оставляет следы, это не я говорю, это Савельев, старпом с «Александра». Что? Ну конечно, он безопасник. Уймись, это вполне нормально. Кстати, лично знаком с Авдеевым. Да-да, с тем самым. Ну а мы-то, по-твоему, кто? Лорена, офицер — это прекрасно, но ради того, чтобы прищучить этого гада, я не то что с русским безопасником буду дело иметь. Я через весь Нью-Дублин верхом на лошади голая проеду, как эта… как ее… из легенды. Вот именно, прикрываться будет нечем, ага. Кстати, я думаю, что волосы… леди Годивы, да?.. были не так уж и хороши. Нет, густые и длинные — допускаю, но в то время и в той местности в горячей воде мылись дважды в год. Причем в одной и той же на всех, причем хозяйка поместья стояла в очереди после слуг мужского пола. Вот-вот, и я о том же… бритой проще!

Во время очередного перерыва Мэри решила все-таки сполоснуться в душе. Тем более что начерно все было готово. Хозяин пресловутого счета, правда, так и не показал своего истинного лица, но у обеих женщин уже закончились идеи, и надо было заняться чем-то менее интеллектуальным. Выйдя из душевой, Мэри обнаружила, что Лорена спит. Мягко улыбаясь, она разложила кресло в кушетку («тссс! отдыхай, отдыхай!»), накрыла напарницу пледом и выскользнула из подвала. Кажется, она знала, как ей следует провести ближайшие несколько часов.

Хорошо это или плохо — в сорок пять лет быть контр-адмиралом? Если бы спросили Никиту Корсакова, ответ зависел бы от многих параметров, перечислять которые — и то замаешься. Хотя, если быть откровенным, большую часть времени ему нравилось и сравнительно недавно полученное звание, и командование «Александровской» эскадрой Четвертого крыла экспедиционного флота, и, если уж на то пошло, возможность иногда выступить в роли Золотой Рыбки. Махнул хвостом — ну, не хвостом, ну рукой, какая разница? — и кто-то получает то, что ему необходимо. Неважно, что именно: отпуск ли; замену вполне еще исправных реакторов на новые, да с такими параметрами, что закачаешься (как же он ругался в Адмиралтействе!); или просто жизнь. Впрочем, он отдавал себе отчет в том, что спасти капитана Гамильтон от явно надуманного обвинения (Устав — Уставом, но надо же и совесть иметь, господа хорошие!) было бы для него делом чести, даже не будь он контр-адмиралом. Хотя, конечно, контр-адмиралу проще. Объявил гостьей адмиральских апартаментов — и хоть разорвитесь вы все там, внизу.

Но иногда контр-адмиралом быть не так уж здорово. Даже в увольнение не у кого попроситься, чтобы разыскать на планете умную сильную женщину и поинтересоваться ее дальнейшими планами. Ведь должны же они у нее быть, ну хоть какие-нибудь. А имеющиеся планы можно ведь и слегка подкорректировать. Хотя что он может ей предложить? Нет, не так: что он готов предложить этой гордячке, заявившей ему, что Бельтайн имеет на нее все права, а он, Никита Корсаков — никаких?