Юрий Табашников - В паутине чужих миров. Эвакуация

Похоже, я передвигался слишком быстро. Для стороннего наблюдателя, для которого течение времени не изменило привычный ход, вся схватка уложилась в несколько секунд. Как позже мне рассказал Сергей, он видел лишь мою тень, некий материализовавшийся вихрь, на пути которого только успевали падать жертвы.

- Боги пришли! Боги пришли! Оеха, сын Тангароа накормит всех нгаро! – закричал Макоа, продолжая с трудом отбивать выпады татуированных воинов. Всё-таки, несмотря на свой возраст, он оставался сильным и опасным бойцом.

Увидев, что я направляюсь к месту схватки и, не желая иметь за спиной столь сильного врага, полинезийцы остановились и повернулись ко мне так, чтобы не терять из поля зрения и Макоа. Тяжело дышавший вождь тоже не пытался напасть на них.

Гнев не утих. Он переполнял меня, четыре смерти не утихомирили и не накормили его. Я не мог себя контролировать.

- Оао! – открыл рот и с силой дунул на отступников. Они оставили старых богов, никто не защищал их, и теперь достойны были самой страшной смерти. Моё дыхание, явно подпитанное кем-то из подземных богов вмиг достигло их. Оно несло в себе только смерть. Кожа вместе с кроваво – бордовым желе, только что состоявшим из мышц и сосудов сорванным одеялом полетело куда-то в сторону деревьев. С черепов сорвало скальпы, а глаза внутри глазниц лопнули. Прежде чем превратиться в скелеты, они успели страшно закричать.

В ужасе закричали и белые пленники за спиной.

Кто-то не выдержал и на верху скалы. Судя по голосу, майор. Конечно, то, что вы сегодня увидели зрелище отнюдь не для слабонервных. Попробуйте объяснить увиденное, рациональные и циничные люди будущего с точки зрения логики и науки.

Макоа же зрелище понравилось. Он экзальтированно упал передо мной на колени, протянул ко мне руки ладонями вверх и застонал:

- О, Оеха, сын Тангароа! Боги отныне бьются вместе с людьми, как в древние времена! Наступило время пророчеств!

Возвратив человеческую сущность, я отвернулся от Макоа и направился к пленникам. Похоже, они совершенно забыли о своей наготе и даже не пытались прикрыть её. Страх исказил их лица, а тела сотрясала дрожь. Теперь они боялись одного только меня.

Женщину и девушку я не знал, а вот черты лица мужчины мне показались на удивление знакомыми. Где же мы с ним встречались?

И вдруг я вспомнил, где его видел и улыбнулся. Ну, конечно же! Лесное озеро, где прекрасные нимфы богини подземного мира топили британских солдат.

- Том? Помнишь меня, Том? – спросил я его. Но он не ответил. Смотрел на меня остекленевшими глазами и молчал. – Ви зо аллес о кей, Том?

Знакомая фраза вернула память. Он вздрогнул, но почему-то перевёл взгляд за мою спину и секундная осмысленность, промелькнувшая во взоре, снова заменилась диким и паническим ужасом. Я увидел, как задрожали его губы.

Все страхи сказочной реальности для молодого солдата хаоле ожили в данной точке мироздания.

По тихой и красивой мелодии, необычной и до крайности волнующей я понял, кто приближается ко мне. Улыбнулся ещё шире и обернулся к женщине или скорее даже существу, стилизованному под земную женщину, которое, тем не менее, любил всем сердцем.

Та Таха в свою очередь улыбнулась мне. Вместе с ней приближалась и музыка. На ней не было одежды, но в своей наготе она казалась более одетой, чем многие мои современницы, разгуливающие летом в майках с открытыми декольте и коротких шортах. Тем не менее, не желать её было нельзя. Она манила к себе каждым движением. Она казалась мне… совершенной. Как должна быть совершенна женщина, в которую ты влюблён.

- Не живой… Не живой… И не мёртвый… И не мёртвый, - запела она, показав в улыбке невероятно белые губы. Её лицо, волосы были на самом деле волшебными, вобрав в себя что-то невероятно экзотическое, мне не знакомое, что-то от полинезийцев, а многое и от самых совершенных европейских дам. – Ты стал силён, ох, как силён! А я хотела, ведь я хотела накормить тебя… нгаро! Ты простишь меня? Ты простишь меня, не живой и не мёртвый?

- Конечно, прощу, Та Таха.

- Я уйду с тобой… Я уйду с тобой, Оеха… Мы пойдём вдвоём… Мы пойдём вдвоём… Нас двое. Нас двое. Я так ждала тебя… Я так ждала тебя… Ты и я. Ты и я. Нет больше в мире никого. Лишь ты и я… Лишь ты и я…

Человек очень медленно двигался к намеченной цели. Довольно часто он падал, некоторое время лежал, обессиленный и уставший, но всегда неизменно поднимался и продолжал свой путь. Одежда, в которую он был одет, совершенно износилась и оборвалась. Солнечные лучи выжгли все краски с рубашки и джинсов. Камни, ветер и дожди постарались обратить строгие формы в лохмотья.