Юрий Табашников - В паутине чужих миров. Эвакуация

- Оао! Оао! - И набросились на беззащитных людей. Их не останавливал ни возраст, ни пол, ни красота. За пару секунд из всех пленников в живых остались только трое. Один мужчина и две женщины.

С восторженными криками и смехом разгорячённые убийцы потянули тела в селение. Возле каждого трупа образовалась маленькая группа из четырёх или пяти человек. Они брали за руки или ноги тело и тащили его за собой, оставляя на песке, траве и камнях кровавую дорожку.

Возле скалы остались трое беззащитных европейцев, трясущиеся от страха и семь соотечественников Макоа. Едва соплеменники с добычей скрылись среди хижин, оставшиеся воины решили разнообразить досуг. Для предстоящей забавы они выбрали красивую женщину лет тридцати с на удивление белыми большими объёмными грудями. Про мужчину и юную девушку на время забыли, сосредоточив внимание на избраннице. Те даже не попытались сбежать. Самые крепкие и древние оковы – страх и ужас крепко удерживали их на прежнем месте. Да и бежать-то было некуда. Остров его хозяева знали, как свои пять пальцев и без особого труда смогли бы выследить и нагнать беглецов в самый короткий промежуток времени.

Между тем несчастную грубо поставили на колени, в известную всем позу. Мужчины, добравшись до десерта, облепили её хохочущим, ревущим от восторга, шевелящимся тёмным комом. Она же вовсе не сопротивлялась, отдаваясь насильникам, пытаясь, как и многие до неё покорностью и послушанием купить себе несколько драгоценных минут жизни.

- Ну, уж этих трёх я спасу обязательно, - тихо, но решительно произнёс Сергей, - убью всех мразей. И никто меня не остановит.

- Давай, Серёга, - майор, отдав приказ, подчёркнуто отстранился от меня и моей политики выжидательного нейтралитета.

- Мы сами, - остановил я их. – Нужно убрать негодяев быстро, чисто и бесшумно. Прикройте нас. Стреляйте только в случае крайней необходимости. Макоа, веди меня! – приказал я своему грозному проводнику.

Не сказав ни слова пожилой полинезиец, для которого расправа с побеждёнными являлось обыденным делом скользнул вправо, по едва заметной тропинке. Я начал тоже спускаться по крутому обрыву, стараясь не отстать от него.

Макоа почти бежал навстречу битве.

Я проигрывал ему каких-то пару шагов.

Во мне не было страха.

Во мне не было сомнений.

Во мне жил один лишь гнев. Не помню, когда он так клокотал внутри, вырываясь наружу. Из ноздрей, из открытого рта.

Я ощущал, как изменяюсь. Когда мы спустились вниз, я уже перестал быть человеком.

Макоа зачем-то обернулся ко мне и отшатнулся прочь. Я увидел ужас на его лице.

Стремительно обогнув своего верного друга, направился к насильникам. Они заметили меня поздно, слишком поздно.

Тот, что пристроился сзади женщины и толчками входил в неё вдруг начал заваливаться спиной назад. Довольное выражение осталось на лице навеки неизменным и застывшим, только посередине лба появилось тёмное красное пятно. А следом послышался звук выстрела. Сергей всё-таки не сдержался, несмотря на мои увещания.

Между тем остальные полинезийцы вскочили и обернулись к нам.

Женщина, не меняя положения так же на карачках, покрытая кровоточинами и синяками с тихим воем засеменила коленями в нашу сторону.

- Пришло ваше время! – закричал Макоа на языке своего народа. – Пришло время для смерти! От смерти не спрячешься! Боги явились покарать вас! Я только что видел Тангароа и он больше не любит вас и не собирается защищать! Он послал наказать вас своего сына!

На Макоа напали сразу двое, а вот со мной никто не спешил сразиться.

Я хотел поскорее добраться до них и покарать как можно суровее. Легко уклонившись от предназначенного удара, проводил взглядом очень медленно двигающуюся возле головы боевую дубинку, а чуть позже с силой ударил кулаком в грудь высокого воина со шрамами на лице. Назад вырвал руку из его грудной клетки уже с трофеем – в моём кулаке продолжало биться чужое сердце. Я крепко сжал его так, что мгновенно выдавил остатки жизни бордовым ручейком и отбросил прочь.

- Оао! – заревел нечеловеческим голосом боевой клич южного моря и, используя инерцию тела напавшего на меня ещё одного полинезийца, сбил его с ног таким образом, что он в падении перевернулся через голову и спиной упал на выставленную ногу. Громко треснул сломанный позвоночник. Третьему мимоходом снес дубинкой половину черепа. От силы чудовищного удара татуированное тело взлетело в воздух метра на два над землёй, с раскинутыми в стороны руками. Четвёртый попытался убежать, но я настиг его одним прыжком.