Николай Бахрошин - За пять минут до

Зятек постарался? Поухаживал, называется, заставь дурака…

Второй ботинок скоро обнаружился на подушке. Достаточно было шевельнуть головой, чтобы воткнуться носом в лакированный бок. Пахло не очень. Четыреста евро отдал в Испании за эти штиблеты, а от них каким-то сыром разит… Вроде бы вчера сыр не ел, во всяком случае, не из ботинка, обстоятельно рассудил мэр. Нет, но кто его тряс-то?!

События вечера постепенно всплывали в памяти. Разговор о контрактах, люди в черном, похищение елды, отчаянная пьянка вдвоем… О-ё!..

На этот мысленный возглас организм охотно откликнулся.

Строго цыкнув на собственный ливер, Гаврилюк спустил ноги с кровати. С усилием приподнялся, держась за спинку двумя руками.

Опять качнуло! Словно пол взбрыкнул под ногами. Похмелье такое или на самом деле дом вздрагивает? А что, Игоряша мог накосячить. Эконом известный, коттеджи-то ставила его фирма… Даже для себя нормально сделать не может, жадный до опупения. Теперь дом от ветра шатается. Или – похмелье…

Дверь спальни открываться не захотела. Гаврилюк решил, что перекосило коробку, и поднажал. Дверь оказалась подперта зятем. Оттащил папу в спальню, а сам, значит, рухнул. Спит.

От удара дверью зять не проснулся, только всхрапнул тяжело. Черт с ним, не жалко. Умнее все одно не будет, а дурнее некуда, решил Гаврилюк. Хорошо, доча с внуками во Франкфурте шопоголит, не видит бытового безобразия своих мужиков. Интересно, а жене он хоть позвонил вчера? Раскудахчется, курица…

В этот момент качнуло так, что мэр опустился на четвереньки. Постоял в этой устойчивой позе, не решаясь выпрямиться. Перекрытия затрещали или показалось? Нет, не понять, от чего качает. Но что с этим делать – вполне понятно!

Решительно спустившись в кухню, мэр с ходу жахнул стопарь перцовой. Отлегло от души… И пол под ногами стал, как положено, твердой основой, а не субстанцией с независимыми стремлениями…

Он умылся, жахнул еще стопарь, съел бутерброд с колбасой и маслом, жахнул стопарь, пригубил растворимый кофе, жахнул стопарь.

Требуха внутри примолкла испуганно, и Гаврилюк скептически усмехнулся. То-то! Деды-прадеды небось знали, каким местом (макаром?) лечатся…

Когда пришла вызванная машина, мэр чувствовал себя деловитым и собранным. А вот шофер Палыч показался ему ошалевшим. Вообще-то мужик степенный, основательный, как постамент, и такой же непробиваемый. Лишнего не болтал, излишествами не баловался, за то и прослужил столько лет персональным водителем. Но сегодня и он на себя не похож. Едва тронув с места, Палыч начал возбужденно рассказывать, что главу города с утра обыскались. Трубка не отвечает, дома нет, Ирина Степановна, супруга ваша, ничего не знает и кричит – знать ничего не хочу! (Не звонил жене, отметил про себя Гаврилюк.) А тут такое… Ночью, значит, снег шел (мэр кивнул), под утро – ураган, аж ветки ломало, а потом град секанул. У себя в саду видел – яблоки как пулями с деревьев сшибало. Старый рубероид на сарае – давно хотел перекрыть – изрешетило весь к черту! Потом, говорят, река Ухта вышла из берегов, начала разливаться – хуже весеннего паводка. Окраину, где низина, уже подтапливает, в 4-м микрорайоне, в подвалах вода стоит, не войти… Чего бы ей разливаться, Афанасий Никитич? (А я знаю? – буркнул мэр.) Но это еще цветочки. Самые ягодки – земля трясется! (Гаврилюк вздрогнул.) Вроде как землетрясение… Непонятно, откуда оно у нас? Не Европа небось, это у них там всегда все плохо…

Гаврилюк, внимательно слушавший водителя, невольно усмехнулся. Глыбообразный Палыч искренне верил всему, что показывали по телевизору. Он днями просиживал перед плазмой в приемной мэра, выбирая каналы патриотического направления. За границей Палыч никогда не был, поэтому мнение о Европах-Америках имел самое категоричное – там все плохо. Ведь не дураки же это снимают!

Мэра, в общем, его оптимистический патриотизм устраивает. Он соглашался, что снимают не дураки. Дураки смотрят.

Но – землетрясение… Действительно слишком… От предчувствия дурных новостей заныло под ложечкой.

– Повреждения, жертвы есть? – хрипло спросил Гаврилюк. Пора настраиваться на рабочий день. Который, по-видимому, обещает многое, но ничего хорошего.

– Есть, как не быть. Стены комплекса отдыха, что зять ваш, Игорь Владимирович, строит, – шофер из деликатности кашлянул, – обвалились к черту. С торгового центра, что на Марксистской, крышу снесло, придавило кого-то. На Летчика Попова тоже новый магазин обвалился, сложился, говорят, как карточный домик. Благо еще не открыли поутру, жертв вроде нет. На Энгельса новый трех-уровневый гараж так накренился, что автомобили, как семечки, сверху посыпались. Там теперь, говорят, хозяева собрались, матерятся хором и хотят идти к мэрии демонстрацией…