Олег Дивов - День коронации [антология]

Впереди под потолком замелькали желтые аварийные лампы, и что-то начало опускаться сверху. Андрей проскочил под выкрашенными в желто-черную ленту зубьями и только сейчас осознал, что происходит.

– Можете выдохнуть, – сообщил Олег.

Андрей обернулся. Противопожарная перегородка встала, скользнув в раскрывшиеся в полу пазы и надежно перегорадив коридор.

– Вам надо быть осторожнее, Андрей Владимирович, – произнес искусственный интеллект уже более спокойным тоном. – Броня этих бойцов была оборудована встроенными военными ИскИнами. Как только их системы распознали ваше оружие, электроника шлемов заблокировала обработку звуковых сигналов из внешнего мира. Так что ваш «Иерихон» оказался бесполезен.

Андрей ничего не ответил. Ему не хотелось признавать, что Олег был прав, посоветовав вооружиться огнестрельным оружием.

– Спасибо, – наконец произнес он. – Сам бы я не выбрался.

– Не стоит благодарности, Андрей Владимирович. Сохранение ценных ресурсов проекта – это моя приоритетная обязанность.

– А я считаюсь «ценным ресурсом»? – помедлив, спросил ученый.

– Научное оборудование, чертежи, данные и, разумеется, жизни персонала являются ценными ресурсами. Все они каталогизированы и имеют свои уровни приоритетов на случай нештатных ситуаций и экстренных протоколов, – подтвердил Олег. – Теперь подождите. За следующим поворотом та самая укрепленная позиция, о которой я вас предупреждал.

Андрей замер у стены и, спустив наушники на шею, выглянул из-за угла. Действительно, у дверей лифтов стояло несколько баррикад, сделанных из опрокинутых столов, за которыми виднелась пара автоматизированных огневых точек и прохаживались бойцы в черной униформе.

– Олег? Есть какие-нибудь идеи, что нам с ними делать? – спросил Андрей, садясь на пол в укрытии и прислоняясь спиной к стене.

«Иерихон» в руке ученого мигал дисплеем, на котором светилась надпись «Батарея разряжена».

– Вообще-то да… есть, – неожиданно откликнулся ИскИн. – Я, наконец, сумел взломать защиту их управляющей сети, так что вся их экипировка у меня как на ладони. Я могу вывести из строя аккумуляторы их конексусов, что приведет к взрыву устройств и убьет всех врагов в здании.

– Ты сказал «всех»? – напрягся Андрей.

– Да, все сорок семь человек, исключая тех, кого вы оглушили в вашем кабинете, – подтвердил Олег. Если вы не возражаете, я начну процедуру повреждения аккумуляторов…

Андрей посмотрел на кейс в своей руке и «Иерихон».

– Ты можешь… не убивать их, а оглушить? – спросил ученый.

– Могу, однако тогда есть шанс, что кто-то из них останется в сознании и будет в состоянии напасть на вас, пока вы преодолеваете остаток пути до лифтов. Этот риск нецелесообразен. Ваша жизнь и данные, которые вы несете, заметно ценнее, чем жизни этих людей. Поэтому я предпочту минимизировать все возможные угрозы.

– Олег, стой!

– Простите, Андрей Владимирович, у вас недостаточно полномочий, чтобы приказывать мне в этой ситуации. Мои директивы вполне четки, и по ним я не имею конфликта приоритетов в данной ситуации.

Раздался треск, а за ним последовал чудовищный, преисполненный боли крик. Затем еще один и еще. Андрей хотел было выглянуть за угол, но так и не решился, боясь того, что он там увидит, и попросту натянул наушники обратно на голову, спрятавшись от ужасной какофонии мучений и смерти.

Через пару минут все такой же спокойный и доброжелательный голос Олега возвестил:

– Путь свободен, Андрей Владимирович. Я уже направил лифт на этот этаж.

Андрей нехотя поднялся, его трясло. Помедлив, он сделал неуверенный шаг в сторону поворота. Глубоко вдохнув, вышел из-за угла.

Коридор впереди представлял собой бойню. На наспех сооруженных баррикадах лежали тела, другие трупы валялись на полу, их лица застыли в предсмертной судороге, а кожа кое-где обуглилась. Ткань униформы обгорела и почернела: Олег заставил аккумуляторы конексусов перегреться и взорваться прямо возле уха владельца. Автоматические пулеметные точки дымились, направив стволы шестиствольных орудий в потолок: электрическая буря повредила управляющие модули, превратив сложные машины в бесполезные куски металла. В воздухе стоял характерный запах горелого мяса, и ученого замутило. Он зажмурился. В гнетущей тишине плавно разошлись двери лифта. Выронив «Иерихон», Андрей побрел к ним, переступая через убитых.

– За-зачем ты это сделал? – повторил свой вопрос ученый, когда вошел в кабину и привалился спиной к зеркальной стене.