— Что, узнать не можешь?
Умеет дочь этой статуи подходить незаметно. Благодушно щурится. В руке — глазурованная бутылочка любимого рисового вина. Презирая манеры, изрядно отпивает из горлышка. Она может себе позволить на манеры плевать. Последние несколько лет мы напару слывём людьми с самыми безобразными манерами во всей Империи. Я-то забыл всё. Она же сознательно провокациями занимается. Или же просто статусом пользуется. Сейчас, скорее, второй случай. Снова отпивает.
— Ну да, она это. Упросили её китобои дать разрешение на такой памятник.
Интонация даже изменилась. До сих пор любит в лучах материнской славы погреться. Хотя, сама не так давно бабкой стала, двоюродной, правда. Но жизнь на месте не стоит. Хотя, чего бы ей не греться, ведь мать её действительно любила.
— А по какому поводу?
Смеётся совсем беззлобно.
— Лишнее подтверждения, самые тяжёлые заболевания и ранения с повреждением мозга. Ты же был на открытии!
— Я забыл.
Снова смех.
— Могу напомнить.
Киваю. Знаю прекрасно, обожает о материнских подвигах рассказывать. Вполне простительная человеческая слабость.
— Тут с конца лучше начать. Сам видишь, статуя того, — хихикает, — весёленькая. Когда скульптор проект принёс, она посмеялась, сказала, что и в молодости такой красивой не была. Но статую потребовала одеть. Художник был очень своевольным. Одел, как видишь.
— А что она?
— Смеялась снова. Сказала: «Ставь такую!» Китобои её ведь искренне отблагодарить хотели. Она понимала.
— Что же она такого им сделала?
Залпом опустошает бутылочку. Новую тут же подносит здоровенный совершенно седой китобой. Кивок в ответ.
— Что, Солёный Змей, дела или просто поздравить пришёл?
— Поздравить! Какие сейчас дела?
— Что, много взяли?
— Не то слово. И всё Госпоже Моря благодаря.
С искреннем почтение, почти как религиозный фанатик, кланяется статуи. Изумруды безразлично смотрят в ответ. Интересно, каким был при жизни этот взгляд? Дина грозит пальцем.
— Смотри у меня! Думаешь, не знаю, что вы ей молитесь втихаря? — китобой не заметил, но я-то Дину куда лучше знаю. Чуть дрогнул голос, самую малость, но дрогнул. Её мать от всей души почитают. Она, атеистка, стала для этих людей дочерью богини, — Она человеком была.
Поклонившись ей, точно так же статуи, он уходит. Верховный задумчиво смотрит на бутылочку. Кажется, просто не хочет, чтобы я видел пьяноватые слёзы в её глазах.
— Ей и правда молятся?
— К сожалению, да. Вспомнили, что там, где сейчас море когда-то почитали богиню моря. Решили, что мама — она. Ладно, хоть жрецов её культа нет.
— Только что видел одного, кто им не откажется стать.
— Видела. Не спорю. И не одного. С ними, считай, бесполезно уже. Детей их учить надо. Учим.
— Ты так и не рассказала, что же такого для них одна сделала…
— Слушай, ты мне друг, но голову тебе я как-нибудь вскрою. Больно уж понять охота, что же там отбито… Ладно, в руке у неё что?
— Гарпун.
— Что с ним делают?
— В кита бросают. С лодки.
— Правильно. Значит, помнишь кое-что. Странного в гарпуне ничего не видишь?
— Лапы раскладные. Там, вроде, ещё бочонок с порохом закрепить можно. И его не кидают, из пушки им стрелять можно. К нему трос крепится…
Дина злобно упирает руки в бока.
— Так чего ты дурака валяешь, что не помнишь ничего? Она же им это и предложила! Гарпун с лапой и взрывчаткой да пушку гарпунную. Такой гарпун сразу убивает кита. Любого. Даже самого крупного. Порох намного сильнее человеческих рук в деле убийства. Убить с одного выстрела. Издалека, убить сразу, не ждать, пока вынырнет и потом добивать острогами. Ведьма предлагала невиданное. Предлагала многим. Но только у одного жажда добычи пересилила риск потерять всё. Отец Солёного первым и согласился всё это в море испытать. Правда, я-то знаю, что мама просто зафрахтовала его китобоя для испытаний за обычную сумму, что получают они за поход. Так что он в накладе бы не остался, даже если бы ничего не сработало. Согласился взять её людей и всё остальное. Ну, так он вернулся раньше всех. С забитыми под завязку трюмами.
Она ещё отсюда уехать не успела. При большом стечении народа рухнул ей в ноги, благодаря. Всё сработало. С одного выстрела гончую моря — самого быстрого кита убили. На них не охотятся почти. Их догнать невозможно, хотя они и не особо злобные. Так быстро он никогда бочки не заполнял. В тот же день лодку на другом корабле кит потопил. Трое погибло. Они и этого кита тут же убили. Бил бы ещё — некуда грузить уже.
Читать дальше