Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 1 [СИ]

Эрида переволновалась из-за Марины и заболела, из канцелярии соправителя сообщают, что раньше третьего десятидневья в школе она не появится. И очень просят её не беспокоить.

Письма от Кэретты приходят почти каждый день, но Софи их не читает. Швыряет в дальний ящик стола. Каждый раз, получив очередное, порывается разорвать его вместе со всеми остальными. И каждый раз что-то останавливает. Писем за пару десятидневок чуть ли не больше, чем за год. Хотела бы что-то важное сказать — могла бы и приехать, Дворец Грёз вовсе не на Луне находится.

Софи почти рада, что её и Маринин почтовые ящики в разных местах. Даже краем глаза не увидишь, есть ли там что.

Софи в госпиталь не звонит — и так знает, что Марина идёт на поправку, а особых тем для разговоров у сестёр никогда не водилось. Обе болтать не любят. Да ещё неизвестно, что сестрёнка скажет. Последние дни перед отравлением она очень агрессивно по отношению ко всем окружающим была настроена.

Как-то раз в ящике обнаружилось письмо от Хейс. Она пишет, что была у Марины, предлагала встретиться. Софи отвечать не стала, просто позвонила в Загородный и потребовала машину и охрану. Второй раз за год вспомнила о статусе и причитающихся правах.

Впервые вот так едет в столицу.

Всё никак не может привыкнуть видеть Хейс не в школьной форме. Да и Хейс в этой квартире…

— Ей одиноко, лежать вот так. Условия, конечно, там замечательные. Но это всё-таки госпиталь… Она ведь знает, что ждать некого.

— Почему?

— Подумай сама. Ты много знаешь её друзей, кроме Эриды? Она удивилась, увидев меня.

— Как она? Обрадовалась?

— Поправляется. Сказала, что не ждала. Ни меня, ни вообще никого. Сказала, что ошиблась в тебе. Не ожидала, что придёшь на помощь. Была почти уверена, что Сордар всё про тебя придумал. Кажется, она впервые в жизни ему не поверила.

Софи невесело усмехнулась. Понять, по каким критериям оценивает людей Марина, может только сама Марина.

— А откуда ты узнала? В газеты ведь ничего не попало.

— Сордар сказал. Приехал ночью. Очень поздно. Сначала я испугалась. Он был реально страшен. Но с порога сказал, в чем дело. Поехали к ней. Потом… — Хейс замялась.

— Говори. Вряд ли чем-то меня теперь можно удивить.

— Марина не хочет никого видеть. Вообще. Она никогда излишним дружелюбием не отличалась. А тут… Я видела — она с трудом сдерживается, что бы на меня не наорать. Я просто вовремя ушла. И это ещё не всё… Это касается Её Величества.

— Выкладывай. Нечего на потом оставлять. Пить отраву — так до конца.

— Её Величеству запрещено там появляться. По-моему, свобода перемещения Её Величества, тоже ограничена.

— Это ещё почему? — взвилась Софи. Статью «Основных законов» о запрете на ограничение перемещения помнит четко.

— Если я правильно поняла, это как-то связано с тем, что нашли на балу. Вроде, начато расследование, и до его окончания…

— Императрица посажена под домашний арест, только это не афишируется. Так?

— Я думаю, да.

— Я не знала, — снова вспомнились нераспечатанные письма. Как-то неприятно стало. Софи взглянула на Хейс. Ей тоже разговор не слишком-то нравится. Стоп! Есть же куда более приятная тема, — Сама-то ты как? Поступила?

— Да. Куда собиралась.

— Поздравляю! Кого-нибудь видишь?

— Да. Поступили почти все. Кое-кто даже на один факультет со мной.

— Кто же?

Хейс усмехнулась.

— Ленн.

— Никогда бы не подумала.

— Я тоже удивилась.

— У тебя же статьи были, ты с институтами вела переписку. А она…

— Она, оказывается, тоже. Статьи зачастую были в тех же номерах, что у меня. Даже полемика своеобразная шла.

— Я же читала, хотя честно признаю, понимала не все. Но Ленн-то там не было.

— Была, — усмехается Хейс, — У неё имен поменьше, чем у тебя, но тоже хватает. Статьи подписывала одним из тех, каким в обычной жизни никогда не пользовалась. Недавно Ленн с одной аристократкой из Великого Дома первого ранга поссорилась. Чуть до крови не дошло.

— Ленн ссорится с аристократией… Что-то изменилось в этом мире.

— Возможно. Они из-за Марины поссорились.

— О как! Давай-ка подробнее!

— Просто та девушка была на балу, где всё и случилось. И она стала утверждать, что много раз видела Марину, так что уверена — она юная наркоманка со стажем. Тут-то Ленн за меч и схватилась, а та — за свой. Ленн кричала, что за гнусную клевету на Дом Еггтов убить мало. Это мне передали. А как они напару кружили друг против друга, словно рассерженные кошки, сама видела. Шипели они, пожалуй, получше настоящих кошек, а если учесть, что дело было после посвящения в студенты, то все были при полном параде. Ленн была со школьным, и тем самым родовым мечом. У той тоже было два меча. И обе были настроены очень серьезно. Первой кровью не обошлось бы.