Черис открыла рот, чтобы признаться, что игра была ее, что она убила Руо, но Йерен продолжила:
– Во всяком случае, игра больше не анонимна. Похоже, Ченой Тиана призналась в авторстве. Она сейчас под следствием.
Оба знали, что «следствие» вряд ли закончится серьезным выговором. Сердцебиение Черис замедлилось.
– Кто такая Тиана? – спросила она.
У нее был выход. И она собиралась им воспользоваться. Она еще не осознала, что уже приняла решение.
– Она третьекурсница, ты и не должен ее знать, – сказала Йерен. – Мне очень жаль, Джедао. Возможно, я ошибаюсь. Самоубийцей может оказаться кто-то другой.
Черис сомневалась в этом. Йерен была очень хорошим хакером. Одним из преимуществ их романа была возможность учиться у нее. И если мертвым кадетом окажется кто-то другой, лучше не станет.
Хватит откладывать самое тяжелое.
– Руо был идиотом, если позволил себя поймать, – сказала Черис с нарочитой небрежностью. – Самоубийство лучше, чем тянуть до той поры, пока тебе начнут вырывать ногти, так что я не могу сказать, что виню его.
Йерен издала болезненный стон.
– Он был нашим другом, Джедао.
Черис быстро оделась.
– Дружба ничего не значит для мертвых, и я не думаю, что кто-то из нас хочет быть с ним как-то связан.
– Если ты и впрямь так считаешь, – сказала Йерен, и ее голос опять задрожал, – то убирайся. Может, увидимся позже, а может, и нет.
Возможно, Йерен попыталась бы спасти отношения, успокоившись, но в намерения Черис это не входило. Она ушла без возражений.
Черис отправилась в кафе. Она устроила небольшой зазор в покрытии камер наблюдения – в Академии шутили, что тот, кто хоть раз не взломал систему коменданта на первом курсе, годится только для Андан, – и ей хотелось послушать новости. Слухи о самоубийстве уже распространялись.
Слушая сплетни вполуха, Черис начала взламывать сеть академии. Планшет, который она использовала, выглядел как модель четырехлетней давности, но по внешнему виду нельзя было определить, что она заменила все внутренности, воспользовавшись дряхлой лабораторной машиной, которую выклянчила у матери. Ее мать была сговорчива до тех пор, пока Черис не взрывала что-нибудь. (Черис знала, что никогда не сможет искупить тот эксперимент с кухонным комбайном в возрасте двенадцати лет.) Она не питала иллюзий по поводу того, что втайне устаревший планшет станет препятствием для настоящего сетевого дайвера Шуос, но если действовать быстро, есть шанс преуспеть.
Черис не пришлось долго искать фотографии трупа Руо. Даже с пулевым отверстием в виске, с красно-серым месивом с противоположной стороны, с запекшейся в волосах кровью, она его узнала. Она бы его узнала в темноте по звуку шагов, по вкусу губ или по тому, как он всегда глядел влево, когда был чем-то изумлен. Она предполагала, что он всегда будет приветствовать ее поцелуем в макушку и что они закончат Академию вместе – может, даже подадут заявку на одни и те же миссии. Этому не бывать.
Черис было трудно сосредоточиться. До этого момента она убеждала себя, что все игровые маневры существуют исключительно в абстрактном пространстве. Но не было ничего абстрактного в том, что она убила своего лучшего друга.
Тем не менее она еще не закончила. К счастью, она пробралась в досье Тианы, потому что кто-то забыл его заблокировать после внесения изменений – или кто-то другой его взломал до нее и оставил двери открытыми.
Два преподавателя сделали личные заметки в досье. Они похвалили Тиану за беспощадность и отвагу, с которыми она заявила о своем авторстве после самоубийства кадета. Высоко оценили то, как мастерски она овладела идеалами Шуос. И, как будто им в голову пришла запоздалая мысль, порекомендовали записать ее на два продвинутых семинара в следующем семестре.
Черис отключилась от сети и оставалась в кафе, пока не стемнело. За это время она сыграла семь партий джен-цзай и во всех проиграла.
Никто так и не догадался, что настоящим автором игры была Черис, а не Тиана.
– Руо, – хрипло проговорила Черис в тишине. Она не произносила это имя больше четырех веков. Было трудно поверить, что он мертв так долго, что она единственный человек, который помнит его яркие глаза, его смех, его внезапную любовь к фруктовым леденцам. Форму его рук с грубоватыми, крепкими пальцами.
На миг она удивилась тому, что собственный голос прозвучал слишком высоко, до странности чуждо. А потом вспомнила, в чем дело. Ее лицо было влажным, но она пыталась об этом не думать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу