Дмитрий Евдокимов - Князь Холод

– Ну как же! – пожала плечами Наталья. – Одно из самых распространенных изображений Князя Холода: черная рубаха, меч в руке, кровоточащая рана на лице. У маменьки даже крышка шкатулки для драгоценностей была украшена таким рисунком. Считается, что это отпугивает воров.

– О как! – Я растерянно почесал затылок. – Вон чего Курцевич испугался…

Надо же, какое совпадение! Или не совпадение? Так ли уж случаен мой приход в этот мир? Нужно будет изучить легенды об этом самом Князе Холоде, вдруг там что-нибудь полезное для себя найду. Может, параллели какие-то проведу со своей судьбой, а может, найдутся какие-нибудь полезные ассоциации, которые можно будет использовать на благо новой отчизны, ну и себя любимого. Но это всё потом. Сейчас нужно довести операцию до логического завершения.

– Идем! Там шум какой-то.

Подобрав шпагу Курцевича и вернув на место выручивший меня меч, я увлек девушку к выходу из залы.

Чтобы найти источник шума, нам пришлось спуститься на этаж по скрипящей деревянной лестнице. Только сейчас нам не было смысла осторожничать – звуки боя с лихвой перекрывали скрип старых ступеней.

На третьем уровне донжона развернулось небольшое сражение. Богато одетый улориец, орудуя шпагой, теснил двух моих разведчиков. Двигался он легко и непринужденно, как и подобает хорошему фехтовальщику, и, чувствуя свое превосходство над противниками, откровенно пижонил. Один из моих бойцов был вооружен трофейной шпагой, другой – ножом и пистолетом, то ли уже разряженным, то ли его владелец никак не решался выстрелить. Боюсь, что даже если бы оба они были вооружены шпагами, то и в этом случае преимущество было бы на противной стороне. Разведчики-то мои – в большинстве своем простые солдаты, а солдат учат только нескольким простейшим фехтовальным приемам, способным пригодиться в сражении между двумя большими людскими массами, без каких-либо изысков. Само собой разумеется, что солдаты редко могли противостоять дворянам, с малых лет упражняющимся со шпагой.

– О! Маскарад становится всё интереснее! – радостно воскликнул улориец, завидев нас с графиней Ружиной. – Пора за вас всерьез браться!

– Ребята, назад! – скомандовал я на ходу.

Разведчики с немалым облегчением отступили назад. Все-таки открытое столкновение – это не их профиль. Их дело – скрытно пробраться в расположение неприятеля, добыть нужные сведения и так же незаметно исчезнуть. Впрочем, оба оставались настороже, демонстрируя готовность немедленно прийти мне на помощь в случае необходимости.

– Анджей Дрогоевский к вашим услугам! – улориец представился и отвесил мне легкий поклон, признавая во мне равного противника.

– Михаил Бодров! – просто ответил я, становясь в стойку. Соблюдем приличия, так сказать. Хотя по логике событий следовало бы наброситься на этого самого Дрогоевского втроем и заколоть, не тратя времени и не производя лишнего шума. Просто задела меня его бравада, захотелось проучить наглеца. Ведь по большому-то счету его щадили из-за нежелания шуметь, а он тут со шпагой покрасоваться решил.

Да он и сейчас не собирался останавливаться! Едва мы встали в позицию, как улориец принялся рисовать в воздухе восьмерки и прочие изящные фигуры, делая при этом осторожные шажки вперед. Потом Дрогоевский и вовсе закрутил передо мной веер, наивно полагая, что введет меня в ступор своей ловкостью.

Да ладно! Подобные «красивости» способны поразить новичков или впечатлительных дамочек, но не опытных фехтовальщиков. Ведь от всего этого мельтешения ни длина руки, ни длина клинка не увеличивается, а следовательно, не сокращается и расстояние до противника. Так к чему же тогда вся суета? Заворожить своим танцем, запутать, сбить с толку, заставить паниковать в ожидании неизвестно с какого направления нанесенного удара? Я же уже сказал про новичков и дамочек. А нормальные фехтовальщики просто воспользуются недостатками большого количества эффектных, но не эффективных движений. Как любил повторять один мой знакомый фехтовальщик еще из той, прошлой жизни: «Такой веер на раз пробивается».

Вот и я, улучив момент, уклонился от проходившего справа налево на уровне моего лица клинка противника и, тут же шагнув вперед, нанес укол в правую часть грудины улорийца, прямо под поднятую руку. С громким вскриком Дрогоевский всем телом дернулся назад, но я не собирался ждать развития событий и, сделав выпад, вонзил шпагу в правый бок несчастного. Клинок вошел в тело промеж ребер и вышел из спины. Промучившись минуту, Дрогоевский скончался.