Дмитрий Евдокимов - Князь Холод

Я быстро огляделся в поисках проклятого топора, но тот отлетел куда-то к противоположной стене и на глаза мне не попался. Из оружия при мне еще нож, но он в моей ситуации не помощник. В кожаном вещмешке на спине есть пистолет и пара гранат, но их извлечением нужно было озаботиться раньше, сейчас поздно.

Быстро настигший меня корбинский воевода дважды бесхитростно попытался нанести мне укол в грудь, но неудачно – такие атаки я был в состоянии отразить и обломком шпаги. Что же делать дальше?

– Назад! К стене! – крикнула появившаяся в дверном проеме Ружина.

Судя по тону, это был случай, не предполагающий обсуждений или сомнений, поэтому я, не раздумывая, разорвал дистанцию и бросился к стене. Ну, конечно же! Почему я сам не сообразил? Ведь по стенам залы развешано старинное оружие!

Первый попавшийся под руку меч оказался огромным двуручником – я на секунду замешкался возле него, но в итоге решил не искушать судьбу. Не факт, что я смогу им работать, тут требуется особая техника, и без навыка лучше к такому оружию не соваться. Тем более что рядом в щедро украшенных золотом и блестящими каменьями ножнах висел вполне нормальный меч из «поздних», то есть прямой предок современных шпаг.

Отбросив бесполезный обломок трофейной шпаги в сторону, я с облегченным вздохом потянул меч из ножен и мгновенно развернулся в сторону приближающегося противника. Клинок всё равно оказался примерно вдвое тяжелее привычной шпаги, но с этим уже ничего поделать было нельзя. Понятно, что чудеса фехтования я с ним не продемонстрирую, но тут уж не до изысков, речь идет о выживании.

Мое случайное оружие удобно сидело в руке, имело простую гарду-крестовину и обоюдоострый прямой клинок около метра длиной. Без труда парировав несколько атак отчаянно спешащего Курцевича, я в первой же ответной атаке достал его правое плечо. Новое ранение слегка поумерило пыл бритоголового улорийца. Отступив на два шага назад, он занял выжидательную позицию, пользуясь мимолетной передышкой для восстановления дыхания.

Я аккуратно промокнул кровоточащую рану на скуле рукавом рубахи, сделал несколько пробных махов мечом, чтобы привыкнуть к его весу, и сам перешел в атаку.

Несколько минут воевода короля Яноша успешно защищался, сам, впрочем, почти не отваживаясь контратаковать, а потом всё закончилось на редкость просто и неэффектно. Беспрестанно пятясь назад, мой вконец измотанный противник на мгновение оставил слишком выставленной вперед правую ногу. Описав короткую дугу, мой клинок с силой ударил его сбоку в голень, от чего бывший коронный маршал потерял равновесие, и этого краткого мига оказалось достаточно для нанесения решающего удара – мой меч вонзился пану Курцевичу в живот.

Шпага выпала из руки согнувшегося пополам улорийца, после чего он, сделав несколько мелких шажков назад в попытке сохранить равновесие, со стоном завалился на пол. Немного похрипел, посучил ногами и замер в позе эмбриона.

На этот раз я не собирался оставлять господину Войцеху Курцевичу шанс на очередное воскрешение, тем более имея в виду его воинское мастерство и упертый характер. Поэтому, положив меч на пол и взяв на изготовку нож, осторожно потянул его за плечо, переворачивая на спину. Прямо передо мной оказалось перекошенное от боли лицо и стремительно округляющиеся, словно при виде страшной картины, глаза воеводы Корбинского края.

– Князь Холод! – в ужасе прохрипел он и тут же замер, отдав Богу душу.

– Сам дурак! – обескураженно ответил я, поднимаясь на ноги.

– Миша! – я даже не заметил, как обрадованная Наталья оказалась рядом со мной, и даже мой окровавленный вид не удержал ее от радостных объятий.

– Слава богу, с тобой всё хорошо! – с немалым облегчением сказал я. – Пойдем, нужно собрать людей. Мы не знаем, сколько улорийцев осталось в замке.

– Ты ранен! – Натали несказанно порадовала меня правильной реакцией. Была в ее голосе обеспокоенность, но совершенно отсутствовали истеричные нотки.

Деловито пошарив в карманах своего похитителя, она нашла плоскую фляжку, промокнула свой платок ее содержимым и несколькими уверенными движениями обработала рану на моем лице. Как я и предполагал, мой бок отделался неглубокой царапиной и беспокойства не вызывал.

– Шрам останется на лице, – сообщила мне Ружина, – прямо как у настоящего Холода!

– В смысле? – удивился я, начиная подозревать, что предсмертные слова воеводы не были бредом.