Сара Маас - Женщина-Кошка. Похитительница душ [litres]

Селина, спотыкаясь, доковыляла до третьего прибора, до тумблера. Направь платформу вбок. Опусти ее в бассейн. Запусти лей-линии на полную мощность. Когда химикаты впитаются, их уровень снизится.

Пальцы Селины с трудом схватились за управляющий платформой тумблер и сдвинули его влево. Приборы заревели, лязгнул металл. Но решетчатая платформа, на которой без сознания лежала Мэгги, медленно качнулась вбок и плавно направилась к центру резервуара, где, тремя метрами ниже, бурлила жидкость.

Из коридора за закрытой дверью доносились крики и удары. Жестоко – они будут биться жестоко. То, что она давно в себе похоронила, заныло глубоко в груди. Люка надолго не хватит.

И ее тоже. Но и выжить должна не она.

Когда платформа с Мэгги оказалась над центром резервуара, Селина с силой переместила тумблер вниз.

Медленно, очень медленно Мэгги опустилась в бассейн.

Темная жидкость поглотила ее почти без следа.

Дышать стало сложно. Почти невозможно.

Колени подгибались, Селина не стала сопротивляться и опустилась на пол, все еще сжимая тумблер.

Ей наплевать. Ей на все это наплевать.

Она не боялась. Не боялась, когда в глазах потемнело. Не боялась, когда перенесла пальцы с тумблера на клавиатуру, которая была у нее прямо над головой. Не боялась, набирая последние команды.

Комнату наполнило низкое гудение. Вода осветилась.

Все, что было, было для этого. Все, что было, было для Мэгги.

Для Мэгги.

Из последних сил Селина толкнула тумблер вверх. Самыми кончиками дрожащих пальцев.

Платформа стала подниматься из Ямы. Мокрая больничная ночная рубашка Мэгги обтягивала тело…

Тело, которое больше не было слабым.

И не было худым.

Тело, которое исцелилось.

И грудь, которая наполнялась и опадала, дыша глубоко, ровно.

Люк знал, что он в жопе.

Он вырубил Чеширку удачным, быстрым ударом бэтаранга под напряжением. Она камнем рухнула на пол.

С тех пор на ее губах больше не было кривой улыбки. Люк сомневался, что она вернется, когда Чеширку подберет ГДГП.

Соберись. Дыши. Он повторял инструкции дыхательной практики, когда подобрал кинжал, который выронила Чеширка, и обратил его против остальных двоих.

Оникс и Риктус только рассмеялись – и кинулись на него.

И они здорово его отделали. Когда он кидался к одному, вторая атаковала. Когда вторая отступала, другой наносил удары. Они были напарниками, и тактика сражения у них тоже совпадала.

Их ножи вскрывали его костюм. Его кровь мешалась с их кровью.

Но они выстояли. И погнали его назад к двери. Они играли с ним, и все это знали.

Люк притворился, что хочет бросить джэб в Риктуса, а вместо этого кинулся вправо к Оникс. Они просчитали его движение и с легкостью отразили его. Риктус дал ему хук слева, удар пришелся по ребрам и заставил Люка сделать шаг назад, а Оникс взмахнула кинжалом и вынудила его отступить еще на один шаг. Риктус низко хохотнул.

Но смех быстро заглох, когда у Люка над плечом вспыхнул свет, вырываясь сквозь маленькое окошко в двери.

У наемников вытянулись лица, веселость как рукой сняло.

Яма заработала.

Он заметил, как Оникс и Риктус обменялись взглядами. Поиграли и хватит.

Как одно целое, они вынули из-за спины короткие мечи, будто были единым целым.

Точно такие же мечи были у Селины.

Как одно целое, они двинулись к нему.

Ему просто надо задержать их настолько, чтобы Селина успела закончить и вытащить отсюда свою сестру. Кажется, совсем неплохой вариант.

Творить добро в своем городе, творить добро для тех, кто был ему дорог… Он всегда желал только этого.

Так что он выбрал совсем неплохой вариант.

Наемники сделали шаг вперед, разделяясь.

Они попытаются все сделать быстро. Чтобы как можно скорее прорваться к двери у него за спиной.

Он продержался столько, сколько мог. Свет у него за спиной потух.

Столько, сколько мог.

Люк сумел выпрямиться.

– Покончим уже с этим, – выдохнул он.

Риктус и Оникс улыбнулись. Ни слова. Они не произнесли ни слова с тех пор, как появились.

Они замахнулись, сжимая клинки, один – зеркальное отражение второй.

Люк отметил раны на каждом из них.

Если он бросится на одного наемника, то подставится под второго, но тогда Селине, возможно, останется только один…

Он глубоко вздохнул, занял позицию и, продираясь сквозь боль, приготовился кинуться вперед.

Что-то зашипело, глухо стукнув по металлу, и проскользнуло в коридор у наемников за спиной.