Владимир Перемолотов - История Зеербургского подполья [СИ]

Опустошив магазин, тот послушно бросился к нам. Я подождал, пока тот поднимется на пролет вверх, и швырнул под лестницу похожую на длинную толкушку-гранату. В дверном проеме мелькнула чья-то рука, протянувшаяся к ней и, не колеблясь, я пятипатронной очередью отбил охоту хвататься за чужие гранаты. А там и ахнуло!

От грохота заложило уши, внизу заорали, заклубившаяся пыль скрыла проем. Сорванная с петель дверь, накренившись, перегородила выход. Я швырнул туда еще одну толкушку и припустил вверх, догоняя товарищей. Догнав Маленького, спросил набегу.

— Ты когда понял, что это не кино?

Маленький молча показал ему руку. На предплечье куртка была порвана и рана сочилась кровью. Царапина, слава Богу, но её оказалось достаточно для вразумления.

Да уж… Другого объяснения и не нужно было. Муляжи не стреляют. И не взрываются.

Лестница кончилась дверью, выведшей нас в маленький зал. Снаружи висела тишина. Ни шума сирен, не грохота сапог, что казалось, честно говоря, удивительным. В щель Супонька осторожно попытался разглядеть, что там происходит.

— Командир! — возбужденно сказал он. — Там — летающая тарелка!

— Какая к чертям тарелка? — спросил я, но глазом к щели приложился. За дверью оказался небольшой вестибюль со стеклянной стеной, а вот за ней открывался вид на большую, со стадион, площадку, на которой и расположился аппарат действительно похожий на летающую тарелку. Во всяком случае, на такую, какую любили вставлять в свои фильмы режиссеры — соединенные между собой блестящие диски с полусферами внизу и вверху. По бортам виднелись ряды отверстий. Если б они светились, то тарелка напоминала бы огромный пассажирский теплоход, вроде «Титаника» или «Лузитании», но «иллюминаторы» оставались темны, и оттого тарелка казалась необитаемым объектом. У меня мелькнула мысль — «Неужели все-таки кино?» Ну никак не могло такого быть в реальном мире.

Глаза невольно сами собой искали признаки съемочной площадки — софиты, камеры, толпы статистов… Искали, но не находили. Я вспомнил кровь на рукаве Маленького и покачал головой. Нет. Не кино… Значит и тарелка настоящая. Или что это еще…

— Куда же нас все-таки занесло? — спросил я вслух, не надеясь на ответ, а просто чтоб выбросить из себя озадаченность.

— В 44-й год… — ответил Супонька. — На фашистскую базу подводных летающих тарелок.

Ему никто не стал возражать, так как все о чем говорилось, стояло перед глазами у всех. Внутреннего противоречия ответ не вызвал, но очевидно если это и являлось правдой, то наверняка не всей.

— А тарелка откуда?

— А кто знает, что тут было в 44 году? Может быть, тарелкам тут самое место.

Супонька осторожно просунул ствол автомата в щель, расширяя её.

— Американцам в Розуэлле в 47-м повезло, а нацистам — в 44-м тут… Ну, вот так вот жизнь повернулась. Только ведь в любом случае валить отсюда надо. Нашего-то Президента тут точно нет.

— А что, на инопланетян так и не посмотрим? — с неприкрытым любопытством спросил Корявый. В том, что это самая настоящая тарелка он поверил первым.

— А что на них смотреть? — хладнокровно отозвался я. — Уродцы какие-нибудь… Зеленые… И вообще Супонька прав. Президент Кашенго, если он еще жив, где-то в другом месте нашей пули дожидается…

Аккуратно и тихо, пока суматоха снизу не докатилась до поверхности, мы боком-боком выбрались из зала. Поднырнув под колючую проволоку, выползли к сараю, который Маленький безошибочно назвал гаражом.

— Уйдем на колесах…

С транспортом у фашистов оказалось не так хорошо — грузовичок и пара легковушек. Одну из них мы и экспроприировали.

Занырнув в шикарный «Кюбельваген» мы слегка успокоились. Да нацистскую базу мы серьезно разворошили, но ведь нацистов-то не тысячи тут? Наверняка всего лишь какой-то передовой отряд для переговоров с генералами-предателями. Ну, полсотни человек, ну сотня. Вряд ли больше. Им тут сидеть тихо ждать своих подельников из Генерального Штаба, а не за партизанами гоняться.

— Они… Мы с ними как, воевали? — спросил Корявый. — Что-то я не помню, честно говоря…

— Формально — да. Только это участие ограничилось посылкой пары батальонов и патрулированием берегов Сен Колона.

— Вот и допатрулировались.

— Не о том говорим, — оборвал его я. — Выруливай — и вперед!

Уже не стесняясь, Маленький высадил хлипкие ворота, и машина рванула прочь из секретного лагеря.

Я, понадеявшийся на скромность нацистов, серьезно ошибся — не прошло и пяти минут, как у «Кюбельвагена» образовался эскорт. Да какой!