Александр Шило - Золотая Цапля (СИ)

Искомое я обнаружил в пятом по счёту. До этого мне пытались либо впарить какой-нибудь очень новый и ужасно нежный кроссовер, либо уже откровенные руины, нуждавшиеся, как минимум, в капремонте, а как максимум — в сталеплавильной печи. Правда, в третьем мне предложили «шестидесятый» Ниссан Патрол» с дизелем «два и восемь», и я уже сделал на него стойку, но водила такси, которого я привлёк как независимого эксперта, сказал, что его турбонаддув уже даже не кончается, а давно кончился. И вот в пятом по счёту салоне я нашёл то, что мне было нужно — пикап «Тойота Бандейранте» с удлинённой кабиной и четырьмя дверями выпуска мая две тысячи первого.

После поездки мы с экспертом пришли к заключению, что машина в хорошем состоянии, но тем не менее сумели выдавить из продавца скидку за слегка помятое правое переднее крыло и царапину по правому борту.

Когда я вернулся на обновке на аэродром, наша бравая технота уже заканчивала раскидывать «Цаплю», а фирмачи-металлисты уже привезли заказанные профили.

Я объяснил им, что требуется собрать и каких размеров, а сам принялся за разборку «сибишки».

«Рипаблик эр си три Морская Пчела» появился у меня полгода назад и при несколько забавных обстоятельствах.

Примерно через три месяца после того, как я начал летать на «Цапле», в аэропорту Кампу-Гранди ко мне подошёл крупный мужчина лет пятидесяти, представился как Педро Алвареш да Силва и выразил желание зафрахтовать мою «птичку» на неделю. Я уточнил маршрут полёта и назвал цену. Согласившись, синьор да Силва повел меня знакомиться с пассажиром, а точнее пассажиркой, своей матерью донной Луизой Алвареш да Силва.

Вышеозначенная синьора, вдова крупного скотопромышленника, лет этак за семьдесят, обладала махонькой и сухонькой фигурой, больными ногами, суковатой полированной клюкой, железным характером и взрывным темпераментом. Впоследствии, когда она стала моей постоянной клиенткой, мне не раз доводилось наблюдать, как её клюка гуляла по бокам как самого синьора Педро, так и немалого клана её младших сыновей и внуков. И эта самая донна Луиза не испытывала никакого доверия к двухмоторным самолётам, а одномоторные так вообще считала созданием врага рода человеческого. Как потом рассказал синьор Педро, в семьдесят девятом году его отец разбился на одномоторной «Цессне» из-за отказа двигателя.

И вот, увидев в аэропорту небольшой, но ЧЕТЫРЁХМОТОРНЫЙ самолёт, она воспылала желанием воспользоваться его услугами, а в дальнейшем стала регулярно заказывать его для полётов в разные места Бразилии. Синьор Педро даже сделал мне предложение продать «Цаплю», но встретив непреклонный, хотя и вежливый отказ, настаивать не стал.

В октябре прошлого года донья Луиза полетела к своей подруге молодости в Петролину. Меня пригласили на ужин, и во время застольного трёпа всплыло, что у хозяйки в загородном доме уже около семи лет стоит в сарае маленький самолёт. На нём в своё время летал её младший брат. Потом, в один не самый прекрасный день, у него клинанул в полёте движок. Брат сумел посадить самолёт на поле и даже не поломать, но охладел к полётам, а через несколько месяцев у него обнаружился рак, и стало совсем не до авиации. Через полтора года он умер, а машина с тех пор так и пылилась в сарае.

Я выразил желание взглянуть на него в видах возможной покупки, и хозяйка согласилась. Правда, донья Луиза потом весь вечер выговаривала ей за то, что та собралась продать её любимому лётчику ОДНОМОТОРНЫЙ самолёт, а мне досталось за то, что, имея прекрасную и, главное, четырёхмоторную машину, я хочу найти себе приключений на пятую точку.

На следующий день я поехал с сыном хозяйки смотреть самолёт и с удовольствием обнаружил страшно пыльный, разобранный, со снятым движком «Рипаблик эр си три». Крохотный четырёхместный самолёт-амфибия понравился мне сразу, а донья Луиза, убедившись, что я твёрдо решил купить себе «это безобразие», сменила гнев на милость и провела среди своей подруги такую разъяснительную работу, что птичка досталась мне аж за двенадцать тысяч реалов!

Через два дня погруженная на машину «Пчёлка» отправилась в Сан-Паулу и добралась до Кампу-Ди-Марти даже раньше меня.

За прошедшие месяцы я её отреставрировал, покрасил, но больше всего времени ушло на поиск запчастей и капремонт двигателя. Как бы в насмешку, когда движок был уже почти готов, я нашёл в интернете ещё один, практически новый. Конечно, я его купил и поставил на «Пчёлку». Оставалось утрясти последние вопросы с официальным допуском птички к полётам. Будь бы это на каком-нибудь провинциальном аэродроме, я бы без колебаний забил на всю эту бюрократию, но в аэропорту, расположенном в черте крупнейшего города страны, такие номера были чреваты. Так что свой первый после ремонта вылет на «Пчёлке» мне суждено сделать уже там, куда меня грозится запулить Эухенио.