Александр Шило - Золотая Цапля (СИ)

Я только успел войти в квартиру и сбросить туфли, как снова заиграл телефон. Хорхе.

— Буэнос ночас. Я разговаривал с Энрико и в курсе твоих проблем. Ты собираешься исчезнуть в Амазонии? Если надо, то я присмотрю за твоими птичками, пока всё не утрясётся.

— Буэно. Спасибо, но я пойду другим путём, — я усмехнулся невольному цитированию классика. — Это не моя тайна, так что — извини.

— Понимаю, но Энрико в курсе?

— Энрико доверяет этому человеку, ну и я тоже, — сказав это, я поймал себя на мысли, что говорю об уходе, как о деле уже решённом. Ну, значит, так тому и быть!

— А птички…

— А птичек завтра, вернее — уже сегодня, мне надо будет разобрать и подготовить для перевозки по железной дороге.

— По железной?.. Ладно, молчу, молчу. Я завтра позвоню ребятам и подскочу сам, помогу тебе раскидать твоё железо.

— Хорхе… Тут такое дело… Общение со мной может создать для тебя проблемы… — тут Хорхе прервал меня непереводимой темпераментной тирадой на португальском, английском и русско-матерном, коим он благодаря многолетнему общению со мной владел неплохо: — …дь! Я тебе друг или просто сижу рядом? Что ты мне говоришь такие вещи?!

— Конечно, друг, но именно поэтому я тоже должен думать о тебе…

— Думать он должен! Что тебе будет нужно с утра?!

Я подумал.

— Если получится — несколько аварийных пневмомешков. Подложим их под фюзеляж, при демонтаже крыльев.

— Будут тебе мешки! Когда завтра приедешь?

— Думаю — к девяти. Сейчас ещё нужно продумать, как пристроить «Цаплю» на платформе так, чтобы она не вышла за вертикальный габарит.

— Это сколько?

— Пять метров.

Хорхе немного помолчал и, видимо, пришёл к тем же выводам, что и я.

— Если снять руль направления, то по идее, должна вписаться. В крайнем случае немного накренишь.

— Спасибо за идею. Я хотел задрать нос.

— Да не жалко. Ну ладно, завтра на аэродроме поговорим. Пока.

— Пока, Хорхе.

Хороший мужик. Вот, ёлы-палы, почему одних деньги и власть превращают в дерьмо, а другие так и остаются нормальными людьми?!

Я открыл ноут, полез в сеть уточнять размеры платформы и слегка охренефигел! Перемещаясь на большие расстояния только по небу, я и не знал, что, оказывается, в Бразилии аж ЧЕТЫРЕ стандарта железнодорожной колеи — большая часть дорог имеет колею тысяча миллиметров (я такую в своей жизни видел только в детстве, когда отдыхал в Евпатории, там по ней ходил трамвай). Мне же предстоит отправляться в путь по «ирландской колее» в тысячу шестьсот миллиметров. Ещё где-то есть тридцатидюймовка — семьсот шестьдесят два миллиметра, а в джунглях Амазонии попадаются кусочки европейского стандарта в тысячу четыреста тридцать пять миллиметров!

Так. Теперь нужно прикинуть, как разместить птичку на платформе. В принципе, высвечиваются два варианта — делать ложементы непосредственно на платформе и соорудить раму, уложить на неё птичку, а уже раму поставить на платформу.

В первом случае мы выигрываем сантиметров десять по высоте, но приобретаем геморрой с перевозкой разобранного самолёта до платформы и, учитывая, что структура в которой работает Эухенио, американская, а эти орлы привыкли, что под них все должны подстраиваться, то зуб даю, что на той стороне — привычный для янки европейский стандарт. А это значит… Это значит, что мне, с высокой степенью вероятности, светит встреча с европейской колеёй. И учитывая, что платформы после перехода идут в металлолом, рассчитывать на то, что на них можно будет по-быстрому поменять тележки, ну, скажем, несколько самоуверенно. И, скорее всего, будет перевалка на платформу под европейскую колею… Значит, делаем раму и, если не будет хватать высоты, то наклоняем фюзеляж градусов на тридцать.

Я быстренько варганю эскиз. Так. Движки, стабилизатор и руль направления грузим на платформу с «Сибишкой». Консоли… Если будем наклонять фюзеляж, то… Ладно, это завтра будем посмотреть на месте. А сейчас — отбой. Завтра будет ОЧЕНЬ трудный день.

Я лежал в кровати, но, несмотря на глубокую ночь, сон не шёл… Вспоминались события почти трёхлетней давности, сделавшие меня самолётовладельцем и обеспечившие сейчас букетом проблем.

Меня тогда занесло в Марилию. Клиент сказал, что обратно полетим завтра. Я наблюдал за заправкой «Цессны» и чесал языком с водителем заправщика, благо что португальским владел уже в совершенстве. И тот по какому-то поводу сказал, что за дальним ангаром уже больше двух лет стоит заброшенный четырёхмоторник размерами с «Бандейранте». Меня это заинтересовало — маленький и четырёхмоторный. Если честно, в истории развития мировой гражданской авиации я был изрядным профаном, всё как-то времени не хватало, то женщины мешали, то охота. Вот историю советской авиации ещё с детства знал на «ять».