Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

Тарсалана прилегла на гик и набросила кольцо на крючок, в это время порыв ветра врезался в возникшую преграду, и парус с разворота припечатал по полушариям Маркизе. С криком она влетела в сеть за бортом, в которой лежал якорь. Лодка аварийно накренилась, погружая ее голову под воду, ограждая морские просторы от сквернословия. Парус ослаб, Предводитель присела на противоположный борт, голова подруги снова появилась на поверхности.

— Вот те раз, просила гибук, а получила гиком. Почти отгадала, только размер побольше, — почесывая задок, выпуталась она из сети.

— Скорее ко мне присаживайся, шмели отстали, зато пожаловала парочка геликов. У этого корыта есть управление?

— Дрейк говорил, если всунуть вот этот клин в отверстие днища, — не сдержав эмоций, рассмеялись они. — То сможем плыть против ветра. — Договорила она, опуская шверт в колодец.

— Какое против ветра, нам надо быстрее, и с попутным.

— А тебе никто и не требует идти навстречу геликоптерам. Маркиза плюхнулась на транец, зацепив ручку руля, который был зажат в пружинах по центру. Лодка быстро развернулась на девяносто градусов и пошла галсом к ветру в южном направлении.

— Ты что сделала! — крикнула Тарсалана, падая за борт, уцепилась за веревки гика и нечаянно подтянула парус. — Поворачивай назад, они наперерез враз догонят. Хотя погодь.

Лодка, накренившись, легла на противоположный борт и солидно стала прибавлять в скорости, Маркиза поспешила присесть к ней. Руль освободился и вернулся в центральное положение, выдерживая прямое направление, Тарсалана вновь слегка подтянула шкоторины, компенсируя вес подруги. Геликоптеры наседали, идя наперерез, затем, когда курсы легли друг на друга, сближение уменьшилось.

— О балда! Точно, и на старуху бывает проруха, — произнесла Маркиза.

Она резко встала и продвинулась к шверту. Лодка упала на борт, дотронулась воды макушкой паруса.

— Предупреждать надо! — Тарсалана еле успела отпустить шкот, ослабив парус, спасая лодку от заливания водой.

— Мне Андре еще говорил, — она, словно не замечая гнева подруги, продолжала вспоминать наставления галантного кавалера, — если вдавить вот этот рычаг на шверте. О! Я даже вспомнила как этот клин называется, то на нем под водой откроются крылья, и мы полетим.

— Еще и летать? Я высоты боюсь! — у Тарсаланы глаза полезли на лоб. — Дуй снова ко мне, а не то дельфином плыть придется, это корыто, случайно, не плавает под водой?

Кряхтя по-стариковски, она перевела резной рычаг на шверте с заднего положения вперед и поспешила занять место на борту рядом с Тарсаланой. Лодка вздрогнула, парус снова подтянули, и она в действительности приподнялась над водой. Еще сотню метров, и они воспарили над волнами в полметра высоты, качка уменьшилась, брызги от корпуса исчезли, скорость выросла в разы, так что ветер теперь ощущался лицом, словно плыли не под парусом, а на мощном моторе против ветра. Геликоптер, натужно ревя винтами, наседал на корму, заметив прирост скорости, он выпустил пару лучей парализаторов, которые поглотила морская пучина, не достигнув беглецов, затем круто развернулись и ушли на Белорусский материк.

— Они уходят! — воскликнула Маркиза. — Кишка тонка.

— Скорее энергия на исходе, а ближайших островов нет. Хорошо, что на Беларусь ушли, нашим спокойней, — Тарсалана опустила парус, гася скорость, — и нам надо подумать, куда возвращаться, облака все небо закрыли.

— Мы шли с севера, затем повернули на запад, значит, туда.

— Как только начнем поворачивать, все ориентиры собьются, — внесла растерянность в ряды Предводитель.

— Крути быстрее, пока геликоптеры не исчезли из виду!

— Чем? Гибук мне…

— Вот ты своим тазиком прошлый раз что-то и зацепила.

— Точно, вон ту палку Максим называл рулем, — Маркиза подсела к нему и осторожно повернула. — Он! А поворачивать, кажись, надо по ветру, чтоб не потерять скорость.

— Погодь. Сколько пиратов тебя учили? Уже четвертого называешь.

— Всего-то один, да я забыла, как его зовут. Я сидела, раскрыв рот, любуясь его работой, — она закатила глаза к небу. — Мишель такой застенчивый, объяснять начинал робко, боясь взглянуть в мою сторону, а затем так его понесло, так увлекся рассказом о своем детище, он метался от носа на корму, его загорелое тело так бугрилось и сверкало потом в лучах Златки, что ничего не замечала. — Резко прервала монолог и вставилась в Тарсалану, — может, это и есть настоящие отношения? Радоваться за других, любоваться и любить душой?