Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

Тёма умолк, не найдя подходящих слов в ответ, обдумывая его последнюю фразу.

— Тёма, — окликнул Архимед, ложась в кровать своей каюты. — Как умер Архимед?

Тёма снова завис, не понимая вопроса.

— Его убили враги при осаде Сиракуз, ворвавшись в покои, — тихий голосок Софии вкрадчиво проник в помещение. — Но он не спасал себя, лишь строго попросил палачей увести его в другую комнату, чтоб не запачкать кровью чертежи. Они должны служить вечно на благо народа. Так говорит легенда в Софьиных обучающих архивах.

Архи не ответил ничего, лишь скрипнул пружинным матрасом, поворачиваясь к стене, выключил трансляцию.

Тёмыч долго боролся со своей совестью, но профессиональный долг возымел верх, и запущенный ключик в личбук Архимеда через систему радиосвязи с Хакером открыл замысел стратега века. Хотя он тщательно и маскировал расчеты, карты под обычные файлы картинок, зная возможности Тёмы, необходимые данные выплыли на экран. Скорости до Амалтеи не хватит, вероятность долететь — всего 0,05 %, и звездолет снова уйдет к Юпитеру уже навсегда, если только не пойти на смертельный для биологических существ маневр, снова врезаться в атмосферу по касательной в районе полярного синего вихря (куда и лежал маршрут звездолета после апогея), где вихрь с бешеной скоростью в тысячи километров в час выбрасывает на такую же высоту столб ионизированного газа, образовывая жесткий столб высокоэнергетических частиц. Это как воднолыжник при скорости 20 км/ч будет разрезать волны, но более восьмидесяти километров в час при падении ощутит не мягкую податливую волну, а плотный песчаный бархан. На большой скорости звездолет войдет в него, перегрузка составит 160 ЖЭ, гравикомпенсаторы не в состоянии противостоять такой силе. Отскочив, как теннисный мяч, звездолет вырвется из пут Юпитера, далее, притормозив в гравитационном поле Каллисто до скорости обращения Земли вокруг Солнца (30 км/с), вернется домой. На такой скорости звездолет, постепенно уменьшая диаметр орбиты обращения вокруг светила по спирали наведает пояс астероидов с их рудодобывающими станциями, затем благополучно ляжет на орбиту Земли, и та захватит его своей гравитацией. «Азимов» через триста двадцать три года целехонек снова заступит на службу землянам. Архимед сохранит корабль для человечества для последующей эмиграции его с колыбели на звезды, как птенцы, вырастая, вьют новые гнезда на других деревьях, а старый добрый дуб превращается в прах, упав на землю, ничто не вечно во Вселенной. И прежде чем Земля упадет на Солнце, звездолет вернется для своей последней миссии.

— Не подвел своего прапра…прадеда, — прошептал Тёмыч, вспомнив легенду о древнем мудреце, смотря в монитор на фото новоиспеченного отрока с неординарными решениями, которые приходили в его рыжую, местами поседевшую голову. — Все теряют головы из-за любимых, и ты не исключение. Эх, Архи, всю жизнь гоняться за призрачной светлой любовью, так и не узнав, что это такое.

— Может, и к лучшему, — рядом возникла Софья.

— София? Ты слышала все?

— Я отключила ее, — хмуро произнесла дева из античности, окруженная вихрями надвигающей бури, гоняя по капитанской рубке листы бумаги открытой папки карабельного журнала, словно осенние кленовые листья. — В мечтах всегда все намного красивее выглядит.

Тема протянул к ней руку, снимая напряжение цепей трансфера, сглаживая визуальные возмущения стихии, — не стоит так переживать, он сделал больше чем мог, имеет право на «отдых», а у нас только все начинается, впереди сотни лет заточения и по прибытию все тяжести лягут на наши плечи. Как говорил его дед Мастер Сталь: — «Кому легче, Старомиру воевать за выживание или тебе за возрождение?». — Он повернулся к, Софьи, — а может ну их, человечков?.

Софья уставилась на его с открытым ртом, пикселизация появилась на ее платье.

— Шучу, — он прижал ее к себе крепче, — с ими веселее. Столь неординарных подвигов на свою голову, ни одна логика не придумает. А вот с чего нам начинать даже не знаю, боюсь без Архи не обойдусь.

— У нас есть время обдумать, — ответила Софья.

Они обнялись, всматриваясь в бурлящее пятно тайфуна.