Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

— Да ты что, с ума сошел! Двадцать андроидов с парализаторами и с сотней виомов на каждом углу, — глаза у него округлились по яблоку, — вынуть винт впопыхах не получится, там тьма соединений.

— Тогда всю планшетку заберем.

— Точно зависть о дипломатической работе Нагара затмила тебе мозг, планшетка твоя размером метр на два в виде стола. Почему бы нам сразу не захватить штаб и оттуда ломать коды, если останемся живы, — обалдело уставился на меня Хакер.

— Я думал об этом, и могло бы получиться, если бы партизанки не поспешили пару недель назад. А теперь они научены, просто отключат опорный пункт от сети или сотрут дистанционно всю память, надо тырить ее на корабль. Здесь Тёмыч переберется в нее, и можно будет подумать о взломе системы, — не обращая внимания на нулевой исход предложения, произнес я на полном серьезе. — Далее мы сможем врезаться в любую башенку сети в любом месте планеты.

— Пульнем из глайдера плазменными шарами по окружности, отсечем от сети и дроидов накроем, — предложила Софья.

— Нельзя кабеля коротить, да и в опорном может остаться страж, не говоря о том, что это будет прямое вторжение, — подвел резюме Хакер.

— Да, лучше всего действовать от имени белорусок, пока точно не удостоверимся в правдивости описанной обстановки, а через планшетник мы уж точно узнаем все, — Архимед взглянул на Тёму и мигнул глазом, — Софья, как ты говорила, о процедуре через зад?

— Колоноскопия. А что?

— Тёмыч проктологом решил стать, в кишку посмотреть.

— Да пошел ты! Я вот порылся и подумал, если прис… — Тёмыч хотел было сказать о роботе-разведчике, имеющемся на складе, с солидным квазимозгом.

— Нет, приседать на корабле мы не будем, — не зная, что еще скажет он, Архимед пригрозил кулаком за спиной, повернувшись вполоборота к монитору, чтоб никто не видел.

— Никто не знает, чем они обладают, да и энергия небезгранична, тратить килотонны на разжигание войны. На чем возвращаться будем?

— Пусть Тёма поделится с нами программами, — робко предложила София.

— 720 терабайт примешь? — Тёмыч вошел в роль заговорщика, улыбнулся мне и добавил. — И самое малое — 410 терабайт моей логики.

— Столько не стяну, — пробурчала Софья. Я обеспокоенно посмотрел на девчонку.

— В принципе, у нас одна и та же логика — от Софии. Хотя нет, тормозить сильно буду.

— Может, мне снова заархивироваться? — тихо произнесла София, на глазах появились слезы.

У меня сердце сжалось от последствий моих хитрых намерений. Вдруг птицей фениксом вспыхнул трансфер и на поверхности появились близняшки.

— Тёма, бери нас замуж, — заговорщически подмигнув, тонко рассмеялись они.

— Я не готов к такому повороту, с одной стороны, уже стар, тысяча лет как создан, с другой — молодой, самостоятельной жизни не видал, все живу чужими глазами и доводами…

— Ладно, даем тебе шанс увидеть свет своими глазами и ногами. Принимай на подселение нас, а сам переходи в гибук. Архимеда нельзя оставлять без присмотра, вон он как развалил экобазу в Киеве без Эврики. А вот далее с любимой в Тибете все обошлось мирно.

Тёмыч моргнул черным экраном и застыл с отвисшей челюстью. Я подмигнул ему и пожал свою руку. До него наконец-то дошло, чего я добивался.

— Э-э, я не согласен быть ему любимым, — запротестовал Тёмыч под общий смех, тыкая пальцем в мою сторону.

Переселение затянулось на три часа. Девчонки хоть и виртуальные, но пожитков в виде разнообразных программ собрались горы. На предложение Тёмы создать архив и перекинуть одним файлом получил категорическое нет. Особенно трепетно Софья переносила Софию, память, ощущения, логику и женскую нелогику в придачу. Вплоть до размера и программы роста каждого волоска на теле индивидуально. На мой вопрос зачем остановил переселение на полчаса, чтоб услышать краткий курс женской красоты.

Тёмыч периодически появлялся в образе ослика с горой баулов на спине, и где-то там, под облаками, наверху баулов восседали по очереди то Софья, то София, хотя отличия у них самые малые: у Софьи грудь была крупнее и поведение вульгарнее; София могла позволить это очень редко, когда ее брали на понт, воспитание в детстве все же было настоящее.

Наконец-то все закончилось, и, скопировавшись в гибук, Тёма предстал пред нами на своих ногах.

— «Айл би бэк»! — раздалась зловещая фраза в рубке, и с трансфера возникла голограмма Терминатора с пулеметными лентами через плечо.

— Тём, прекрати так, — пискнула с монитора София, — я ужасно боялась этого галофильма еще в детстве.