Владимир Перемолотов - Тестировщик миров [litres]

– Да что тут такое?

В коридоре еще звенел крик черного офицера, но его уже заглушал топот сапог. Слева, где коридор поворачивал, показалось несколько фигур в форме вермахта. Пророкотала автоматная очередь, и выскочившие из-за поворота смельчаки нырнули назад.

– К лифту, быстро! Это все по-настоящему!

Никто не кричал «Стоп!», «Мотор!» или что там еще кричат в подобных моментах киношники, так что и впрямь Пуго прав – не кино тут снимают…

Пользоваться лифтом – это для дураков. Не хватало еще загнать группу в такую примитивную ловушку – но где-то рядом с ним наверняка проходила обычная лестница. Я не ошибся. Не сомневаясь, что товарищи последуют моему примеру, побежал вверх. Позади дважды грохнуло – кто-то не пожалел гранаты. Задержавшись, я бросил взгляд вниз по лестнице. Припав на колено, Пуго бодро садил длинными очередями вдоль коридора. Я остановился в пролете. Перекрывая грохот выстрелов, проорал, свесившись вниз:

– Пуго! Назад! Прикрываю!

Опустошив магазин, тот послушно бросился к нам. Я подождал, пока тот поднимется на пролет, и швырнул под лестницу похожую на длинную толкушку гранату. В дверном проеме мелькнула чья-то рука, протянувшаяся к ней, и, не колеблясь, я пятипатронной очередью отбил охоту хвататься за чужие гранаты. А там и ахнуло!

От грохота заложило уши, внизу заорали, заклубившаяся пыль скрыла проем. Сорванная с петель дверь, накренившись, перегородила выход. Я швырнул туда еще одну толкушку и припустил догонять товарищей. Догнав Пуго, спросил на бегу:

– Ты когда понял, что это не кино?

Пуго молча показал руку. На предплечье куртка была порвана, и рана сочилась кровью. Царапина, слава богу, но ее оказалось достаточно для вразумления. Да уж… Другого объяснения и не нужно. Муляжи не стреляют. И не взрываются.

Лестница кончилась дверью, выведшей нас с Пуго в зал. Снаружи висела тишина. Ни шума сирен, не грохота сапог, что казалось, честно говоря, удивительным. В щель Зорбич осторожно попытался разглядеть, что там происходит.

– Командир! – возбужденно сказал он. – Там – летающая тарелка!

– Какая к чертям тарелка? – спросил я, но глазом к щели приложился.

За дверью оказался небольшой вестибюль со стеклянной стеной, а вот за ней открывался вид на большую, со стадион, площадку, на которой и расположился аппарат, действительно похожий на летающую тарелку. Во всяком случае, на такую, какую любят вставлять в фильмы режиссеры, – соединенные между собой блестящие диски с полусферами внизу и вверху. По бортам виднелись ряды иллюминаторов. Если бы они светились, то тарелка напоминала бы огромный пассажирский теплоход, вроде «Титаника» или «Лузитании», но иллюминаторы оставались темны, и оттого тарелка казалась необитаемым объектом. Рядом с ней огромный, почти с трехэтажный дом – каменный шар. У меня мелькнула мысль: «Неужели все-таки кино?» Ну, никак не могло такого быть в реальном мире.

Глаза невольно сами собой искали признаки съемочной площадки – софиты, камеры, толпы статистов… Искали, но не находили. Я вспомнил кровь на рукаве Пуго и покачал головой. Нет. Не кино… Значит, и тарелка настоящая. Или что это еще…

– Куда же нас все-таки занесло? – спросил я вслух, не надеясь на ответ, а просто чтобы выбросить из себя озадаченность. Молодцы игроделы! Еще и летающую тарелку сюда воткнули!

– В 44-й год… – ответил Зорбич. – На фашистскую базу подводных летающих тарелок.

Ему никто не стал возражать, так как все, о чем говорилось, стояло перед глазами. Внутреннего противоречия ответ не вызвал, но, очевидно, если это и являлось правдой, то наверняка не всей.

– А тарелка откуда?

– А кто знает, что тут было в 44-м году? Может быть, тарелкам тут самое место.

Зорбич осторожно просунул ствол автомата в щель, расширяя ее.

– Американцам в Розуэлле в 47-м повезло, а нацистам – в 44-м тут… Ну, вот так вот жизнь повернулась. Только ведь в любом случае валить отсюда надо. Нашего-то Президента тут точно нет.

– А что, на инопланетян так и не посмотрим? – с неприкрытым любопытством спросил Чери. В то, что это самая настоящая тарелка, он поверил первым.

– А что на них смотреть? – хладнокровно отозвался я и, припомнив «золотого», добавил: – Тем более что одного мы все только что видели. И вообще Зорбич прав. Президент Ригондо, если еще жив, где-то в другом месте нашей пули дожидается…

Аккуратно и тихо, пока суматоха снизу не докатилась до поверхности, мы боком-боком выбрались из зала. Поднырнув под колючую проволоку, выползли к сараю, который Пуго безошибочно назвал гаражом.