Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

Я принадлежу ему. А он только начинает свой путь…

Фериан дель Канар едва ли мог почувствовать себя на вершине блаженства, вступая на территорию Пятой базы Охраны, расположенной на одном из спутников. Но он был браксана — по крайней мере, старался им быть, и его чувства остались неизвестными для окружающих.

— Что-нибудь не так? — осведомился ацийский пилот.

— К черту! Все отлично.

Блестящая поверхность двери отразила его: поза, движение, выражение лица — все нормально. Сейчас ему предстояло войти в одно из самых хорошо охраняемых учреждений Империи. Что с того, что он браксана лишь наполовину? По внешности догадаться об этом невозможно. Он — Фериан дель Канар, один из немногих имперских инспекторов, а если кто-нибудь и не способен отличить инспектора от слона, то все же ясно: оба способны произвести впечатление.

Фериан поправил красно-золотую кокарду — символ своего ранга и, кивнув сопровождающему его экипажу, протянул свои документы дежурному по орбитальной станции.

Брайтви было единственным местом, где офицеры Звездного контроля могли расслабиться. Лучшие умы Империи трудились над обеспечением безопасности станции.

Здесь жил Дармел ли Тукон в краткие периоды отдыха от своих исследований. Сюда после работы приходила его жена, сбрасывая с себя маску почтительности, и ложилась рядом с мужем. Сам дом, казалось, охранял их покой. Здесь они оба умерли, отравленные браксианским ядом.

— Фериан дель Канар, — пробормотал дежурный.

Имя инспектора было необычным. Фериан выбрал его умышленно: «дель» говорило о его принадлежности к ациа, и этого было вполне достаточно для посторонних.

— Временный пропуск? — дежурный явно был чересчур подозрителен. Нахмурившись, он опустил идентификационную карточку в компьютер. На экране проявилось: «Документ действителен и надежен».

Все еще хмурясь, дежурный кивнул:

— Все правильно. Ли Натлл проводит вас.

Про себя он добавил: «А Хаша поможет, если что-нибудь будет не так».

— Тринадцать — двадцать три. Обыщите его.

Фериан позволил себе улыбнуться. Со своими розово-черными волосами и неестественно белой кожей он выглядел весьма подозрительно.

— О’кей, — сказал ли Натлл после того, как обследовал одежду Фериана ручным сканером. Было ясно — он получил мало удовольствия от этого поручения. — Пойдем со мной.

Уровень тринадцать, сектор двадцать три. Коридоры напоминали огромный лабиринт, где чуть ли не за каждым углом была установлена панель для идентификации документов. Фериана это раздражало: сплошная показуха и ничего больше. В конце концов, когда дошло до дела, система оказалась ненадежной. Дармел ли Тукон и Суан лир Асерин были мертвы — и никакие сканеры мира уже не могли ничего изменить.

— Здесь, — сказал провожатый. С неприязненным чувством он коснулся панели, открывающей последнюю дверь. Та распахнулась почти бесшумно, и Набу ли Пацуа, директор Института Психогенетических Исследований, поднялся им навстречу.

— Фериан! Наконец-то.

Он был далеко не молод, пережив уже двенадцатую декаду, и внешностью обладал весьма впечатляющей. Человек неординарных психических возможностей, он занимал достойное место в обществе, что подтверждали красный телепатический знак на лбу ли Пацуа и строгий, военный костюм.

— Спасибо, — поблагодарил он провожатого и, закрыв за ним дверь, проводил Фериана вглубь комнаты.

— Ты добрался без проблем?

— Проблемы все-таки были.

Он рассказал директору об обыске на станции, постоянной сверке идентификационной карты.

— Но я все же здесь, — завершил он. — А где ребенок?

— Сюда, — ответил ему Набу ли Пацуа.

Комнаты, которые занимал Дармел ли Тукон, были богато обставлены: мягкая мебель, растущая, казалось, прямо из пола; на стенах — изящные декоративные панели. Это не был ацийский стиль — культура Ации тяготела к четким формам, ярким краскам. Здесь же стены были бледно-зеленого цвета с голубыми ветками сирени, составляющими причудливый узор. «Странный выбор для офицера Охраны», — подумал Фериан.

— Сюда, будь осторожен, — сказал ли Пацуа.

— Я всегда осторожен, — солгал Фериан.