Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Мерлина можно было удивить. Это, несомненно, означало, что он мог и ошибаться. Но вот чего Мерлин не мог сделать — это скрыть то, что он чувствовал. Возможно, сейджин этого не понимал. Или, может быть, он не мог скрыть это от своих друзей. Но Хааральд давно уже понял, что Мерлин был очень одиноким человеком. Человеком, который был ранен, но отказался сдаться боли. И каково бы ни было его происхождение, какими бы ни были его силы, он действительно был привержен цели, которую он объяснил Хааральду при их первой встрече.

«Я понимаю, что, возможно, он действительно демон, Господи», — подумал Хааральд Армак, глядя на чистую, нетронутую красоту бывшую блестящим творением рук божества, которому он поклонялся. — «Если он такой и есть, и если я не должен был слушать его, то я извиняюсь и прошу Твоего прощения. Но я не думаю, что он такой. А если он не такой, то, возможно, Ты действительно послал его, кем бы он ни был. Конечно, он не очень похож на архангела, каким я всегда ожидал его увидеть». — Король иронично усмехнулся в темноте. — «С другой стороны, я полагаю, Ты мог бы послать того, кого хочешь, чтобы научить этих продажных ублюдков в Храме ошибочности их путей. И если будет на то Твоя воля и я доживу, чтобы увидеть это — я умру счастливым человеком. А если это не так, то полагаю, что есть худшие причины, по которым человек может умереть».

Это была не та молитва, которую одобрил бы Совет Викариев, и не только из-за содержания. Но она была просто прекрасна для короля Хааральда VII Черисийского.

«Это было странно», — подумал он. Несмотря на свою озабоченность задержкой Кайлеба, несмотря на то что «Группа Четырёх» постановила уничтожить Черис, несмотря даже на тот факт, что он полностью понимал, что фиаско этой стремительной атаки только побудит «Группу Четырёх» попробовать снова, ещё большими силами, он почувствовал глубокое чувство удовлетворения. Он был далёк от слепоты к реалиям того, что должно было случиться. Если Черис проиграет эту войну, последствия для всех, о ком волновался и кого любил Хааральд, будут катастрофическими. Но даже если Черис выиграет эту войну, то только для того, чтобы встретиться с другой, а потом ещё одной, вслед за этой.

Хааральд сомневался, что он сможет дожить до конца этого титанического конфликта, о котором он молился ночью, и который только начинался. Но, возможно, Кайлеб сможет. Или Жан и Жанейт. Или его внуки. И, по крайней мере, он отстаивал свою позицию. По крайней мере, он предоставил возможность того, что те внуки, которых он ещё не встречал, будут жить в мире, в котором злые и корыстные люди, скрывающие свою алчность и продажность за лицом самого Бога, не смогут диктовать свои убеждения, используя их веру в Бога для их собственных мерзких целей.

«Бедный Мерлин», — подумал он. — «Так что боюсь, я увижу, куда его намерения должны в конечном итоге привести! Интересно, начал ли он понимать, что я был на шаг впереди него почти всё это время?»

«Вероятно, пришло время сесть и обсудить с Мерлином всё целиком, открыто и откровенно», — решил он. — «В конце концов, больше нет смысла притворяться. И как только он сможет перестать тратить время на все эти дипломатические двусмысленности, он смог бы, вероятно…»

Размышления короля Хааральда оборвались, когда «пейджер», прикреплённый ремешком к его предплечью, внезапно завибрировал.

Принц Кайлеб и Мерлин склонились над штурманским столом. Принц ещё больше нахмурился, когда увидел медные монеты, которые Мерлин использовал в качестве отметок на карте.

— Итак, их главные силы — вот здесь, — сказал Кайлеб, постукивая по приблизительно прямоугольной области на карте, обозначенной размещёнными на каждом углу монетами.

— Да. — Мерлин распрямился, сложив руки и глядя на сосредоточенное лицо принца.

Несмотря на напряжённость момента, Мерлин почувствовал соблазн улыбнуться от почти рассеянного тона Кайлеба. Разочарование принца, вызванное неблагоприятными ветрами, задерживающими их передвижение, было ощутимо для всех вокруг него. Теперь же это разочарование трансформировалось во что-то другое, и он был настолько сосредоточен на этой непосредственной задаче, что ему даже не приходило в голову беспокоиться о том, где — и как — Мерлин получил свою информацию. Так же, как он не побеспокоился о том, как именно Мерлин проинформировал короля Хааральда о их прибытии.

— А эти, — рука Кайлеба прошлась над дугой из более мелких монет, разбросанных к северу от главного флота герцога Чёрной Воды, — являются его дозорными кораблями.