Алексей Федоров - Потерянная земля

На полигоне жизнь уже кипела: палатки, костры, снующие там и тут мастера, мельтешащие игроки, договорившиеся на работы по обустройству лагеря, чтобы не платить организаторам игровой взнос. Они с Игорем, кстати, в первый раз и сами так отрабатывали — деньги у студентов вечно кончаются раньше, чем учебная неделя; на игру попасть хотелось, они и костюмы заранее приготовили, но даже на игровой взнос никак не наскребалось — не говоря уже о продуктах, палатке… Ничего страшного, впрочем, не оказалось — ну поработали несколько часов на свежем воздухе, даже устать толком не успели. Другие игроки их и накормили, и напоили — в общем, не пропали.

Игоря в лагере не оказалось — как объяснил рыжебородый мужчина, представившийся Виктором, он уехал в город, тоже что-то забыл. Тем временем, снующие по лагерю «отработчики», пока еще обряженные в камуфляж, уже успели поставить навес для Ириши — и Вадик, переобувшись в извлеченные из-под сидения кроссовки (от греха подальше — лес ведь!), начал с кряхтением расшнуровывать тент. На его плечах лежала разгрузка столов и мангала — оборудования для импровизированного магазина, а также товара, состоящего, в основном, из пива, сигарет и коробок с консервами. Однако, нашлись помощники и все обустройство заняло от силы четверть часа.

Вадик не стал дожидаться окончания разгрузки собственной машины — среди пронизанных солнцем сосен показался джип приятеля, переваливающийся на ухабах с бока на бок. Вадик успел сделать всего несколько шагов, когда на его плечо обвалилась здоровенная пухлая лапища, заставив его присесть от неожиданности…

Обернувшись, он уткнулся носом в широченную камуфляжную грудь. Поднял глаза, уже узнавая — так и есть, телеса оказались знакомыми. Их обладатель, Володя, вот уже третий год жил на одной площадке с Вадиком. Переехали они почти одновременно, вернее, Вадик переехал в свое новое жилье, а Володя уволился в запас и поселился в квартире, снятой по знакомству, за копейки. Отношения между ними были ровными и приятельскими — до той степени, до какой могут сойтись двое холостяков, живущих по соседству. Дружбы, однако, не получилось…

Володя парнем был, в общем-то, неплохим. Однако, Вадику претил его характер — сосед в свое время попал на первую Чеченскую, бойцом разведроты прошел едва ли не всю маленькую но гордую республику. На гражданке детдомовского воспитанника не ждал никто, поэтому смысла возвращаться не было — Володя остался служить по контракту. Он, собственно, толком и делать-то ничего не умел — руки росли из нужного места, но профессия сантехника, которую получил в ПТУ, ему претила. О том, чтобы получить высшее образование он даже не думал — хорош, и так сколько лет учили. А вот воевать у него получалось неплохо. Два ранения, награды, звание Героя…

А потом — суд. Володя обезоружил юного горца, стрелявшего из «калаша» по их отделению, проводившему зачистку в горном селе. Волчонку было лет тринадцать…

Володя хотел только отнять оружие. Бежал на подростка, видя, как медленно поворачивается к нему плюющее огнем дуло, горячие гильзы лениво крутились в чистом горном воздухе, в глазах пацана стоял ужас… Добежал. Успел только потому, что кончились патроны в рожке автомата.

И схватив одной рукой автомат, другой изо всей силы ударил его в лицо. Удар сломал пацану шейные позвонки.

Толпа воющих на чудном языке женщин в черных платках, мат по рации, бесполезный кусок металла в руке… и сломанная кукла у его ног. Ребята едва отбили Володю от женщин, готовых разорвать его на части. А у него когда прошел ступор, первым желанием было — сорвать с плеча свой автомат и выпустить весь рожок в этих женщин. Удержался.

За ним приехали прямо в расположение части, уже вечером. Обычный милицейский «козлик» с местными номерами. Если бы его тогда все же увезли — домой бы Володя уже не вернулся… Суд состоялся уже дома. Все же состоялся. Приехала с гор семья мальчишки — мать, сестра, дядя… женщины сидели огромными черными воронами, горец кидал на Володю кипящие ненавистью взгляды, а Володя жалел, что не попался ему этот джигит там… Суд его оправдал — наверное, местных купить не смогли. Да он и без них знал, что прав — но как же тошно было…

Володя наелся этой войной. Он уволился в запас и устроился на работу в ОМОН. Здесь тоже шла война — своя, поменьше масштабом, но тут в него не стреляли дети.

Вадик же не служил вовсе, поэтому ясно видел, что стало с человеком. Словно ему ампутировали какую-то часть души — а он даже не подозревал об этом. Все война гребаная…