Александр Тихонов - Я – сталкер. Синдром героя

Только вперед, к двери… и наружу.

Шаги уже не отдавались эхом. Теперь я шел по залитому кровью полу.

Вот до двери остается несколько шагов. Вот и выход…

Ударом ноги я распахнул дверь и оказался на улице.

Тонущий в тумане двор бывшей метеостанции, ставшей лагерем для воинов Адепта, был пуст. Пуст, словно никого не было здесь. Ни одной живой души. Только я.

Поудобнее перехватив автомат, спустился с крыльца и медленно пошел вдоль бетонных швеллеров, у которых пару часов назад разворачивался бой.

Только теперь, при дневном свете, я смог понять, чем был когда-то этот лагерь – определенно метеостанцией. Вот и вышки, переделанные под наблюдательные посты, когда-то выполняли совсем иные функции.

Я взглянул влево, где за невысоким ограждением была видна серебрящаяся в первых рассветных лучах река. Справа же тянулись в два ряда мрачные бетонные короба домов, долгое время бывших укрытием для сафари сильных мира сего.

Как же долго я не был в этих местах.

Помнится, в последний раз я проходил вдоль реки очень давно. Любопытство взяло верх. Перебравшись через ограждение, я оказался на заросшем бурьяном склоне, под которым, метрах в десяти, бурлила речная вода, омывая перевернутую баржу. Со временем быстрые воды нанесли ила и мусора, и сейчас большая часть баржи была погребена под этой горой, напоминая врезающийся в водную гладь островок.

Почти сразу я увидел и аномалию, отшвырнувшую баржу так далеко – огромный «Трамплин», шириной в половину реки.

Аномалия возникла прямо над речной гладью, и время от времени я замечал, как с шипением разлетались веером брызг поднявшиеся слишком высоко волны.

Неман… За годы, что я провел в Зоне, мне ни разу не доводилось наблюдать за рекой с такого ракурса. Ни разу я не видел эту странную баржу, опрокинутую мощнейшей аномалией.

Только теперь я почувствовал всю мощь Зоны. Одно дело, когда аномалии опрокидывают броневики вроде «Тигра», и совсем другое – баржа весом под двести тонн, если не больше.

А потом взгляд уловил размещенный на берегу, прямо под обрывом, генератор, толстые кабели которого вели к основному комплексу.

Я глубоко вздохнул и снова обратил взгляд на баржу. Что-то в этой затянутой илом посудине было не так. Что-то не давало мне покоя.

Несколько минут неотрывно смотрел на колышущуюся траву и, наконец, понял, что меня насторожило. От баржи в сторону обрыва перемещалась полупрозрачная фигура химеры.

Я похолодел от ужаса, глядя, как мутант взбирается по отвесному склону, и обернулся к лагерю, чтобы вновь бежать в укрытие, но увиденное заставило напрочь забыть о мутанте. В нескольких десятках метров от меня стоял Иванов, облаченный в комбез военного сталкера.

Но это не было видение.

– Привет, парень, – он улыбнулся. – А я уж думал, что ты умер.

– Я был о тебе такого же мнения.

– Ну, я-то как раз жив, – глаза стекольщика сверкнули.

Он еще крепче сжал приклад автомата и шагнул в мою сторону. Что и говорить, я не был готов к поединку. «Калашников» висел на плече, и теоретически я мог дотянуться до него раньше, чем Иванов выстрелил бы.

Вот только на практике это могло и не сработать.

– А вот как тебе удалось выжить, парень? – он оглядел разбросанные по двору тела адептовцев.

– Я везучий.

– Ах, ну да. Везунчик Жура. Почти как везунчик Спам. Я вижу, с момента нашей последней встречи ты успел подлечиться. Раны затянулись, верно?

– Затянулись, – я кивнул. – Зона меня бережет.

– Зона? – губы Виктора тронула улыбка. – Зона играет с тобой, как и я. Ты для неё – очередная игрушка. Думаешь, мразь, тебя невозможно убить?

Сталкер шагнул в сторону и нажал на спусковой крючок.

Тяжелые пули ударили мне в грудь, и я отлетел к самому обрыву. Но боли не было. Я не почувствовал, как свинец входит в тело, и понял почему – артефакты остановили пули.

Это могло показаться невероятным, но висящая на поясе сборка сделала свое дело.

– Ты такой же, как и все, – голос Иванова отразился эхом.

Он приближался, держа автомат в правой руке, левой он извлек из-за голенища нож. Он действительно был уверен, что тяжело ранил меня. Ну, что ж, пусть верит в это…

Я перевернулся на спину и что было сил ударил противника ногами в живот, перекидывая через себя.

Иванов вскрикнул, выронил автомат и скрылся за кромкой обрыва. Вот так-то, сволочь!

Серебристое лезвие ножа, словно ткань, распарывало мягкую глину склона. Висящий над пропастью человек сжимал рукоять клинка, но силы покидали его. Подняв голову, он с яростью взглянул на меня и рывком подтянул тело вверх.