Но не все идеи Атлана имели такой успех. Он пожелал обучить нас тому, что сам он называл «письмом» — способом нарисовать или выгравировать свою мысль, что-то вроде тех знаков, которые нарисованы в священных пещерах и обозначают опасности или зоны, закрепленные за Великими Посвященными. Это дошло до ушей Голя, который заявил, что это касается лишь колдунов, и если бы Кхор, Тхо и я не вмешались, все могло бы закончиться для Атлана крайне печально. Кроме того, он попытался изготовить металл, помещая в огонь тяжелые красные камни, которых было предостаточно в нашей пещере, камни, похожие на неважного качества охру, слишком твердую для того, чтобы ее можно было использовать для окрашивания шкур или кожи. Но каких-либо результатов Атлан не достиг, и Хорг быстро прекратил эту напрасную трату топлива. В другой раз Атлан взял глину, которая служит для лепки фигурок животных, и принялся делать шарики, в которых пальцами делал полости и поджаривал на огне. Но и здесь он потерпел неудачу: глина растрескивалась и не могла удержать воду.
— А вот у нас, — сказал он, — горшечники делали из глины сосуды! Столько сосудов, сколько ты и представить себе не можешь, любых форм и размеров, для хранения воды, золота, масла, зерна... — Он привел целую серию непонятных для нас слов из своего языка. — Но я не знаю, как они это делали, — добавил он. — Ах, Нарам, для вас было бы лучше, если бы к вашему берегу пристал горшечник или кузнец! Я же — всего лишь поэт, и потому бесполезен, ибо больше никто уже не будет говорить на моем языке!
И он зарыдал, словно женщина!
— Почему ты не поешь на нашем языке? — спросил я у него.
— Почему, Нарам? Да потому, что я плохо его знаю, а поэзия требует владения языком в совершенстве! И потом, что бы я воспевал? Что вы делаете такого, что могло вдохновить настоящего поэта? Вы рождаетесь, охотитесь, умираете! Вы не воюете! У вас нет богов, к которым бы вы обращались с мольбами! Ваши легенды — не более чем мерзкие истории об охоте на мамонтов и великих пирушках! Вы — варвары! О, некоторые из вас, ты, к примеру, обладаете поразительным художественным даром к рисунку или скульптуре, но это дар почти неосознанный! Что, по-твоему, мне следовало бы воспевать? Славу бога-солнца, заходящего в пламенеющем небе? Для вас солнце — не бог, а свет! Ваше небо — пустое! Ваши духи — слепые силы, которые, как вам кажется, вы контролируете посредством заклинаний! Вы уповаете лишь на одно — что после смерти возродитесь в таком же, как этот, мире, только более богатом, где будет больше мамонтов и оленей еще даже более глупых, вследствие чего их будет легче убивать! Удовлетворение живота, четыре или пять жен у каждого! Ты хотел бы, чтобы я воспевал это? Нет? Но тогда что? Любовь? Бесконечная сложность чувственного общения между мужчиной и женщиной у вас отсутствует напрочь! Когда вы достигаете возраста мужчины, вы берете самку среди тех, кто имеется в распоряжении и...
— Хватит! — закричал я. — Это не так! Я выбрал На-эх-Нха, а она выбрала меня! Гхам тоже ее хотел, но она его ненавидела, и мне пришлось сражаться за нее! Гхам покоится теперь рядом с Предками!
— Тогда, быть может, ты начинаешь понимать, что такое любовь! И я знаю, ты нежен со своими детьми. Но ты — исключение. Другие — грубияны, признающие лишь силу в своих отношениях.
— Думаю, ты нас не понимаешь, Атлан! Если бы мы признавали лишь силу, ты был бы уже мертв! Тхо и Кхор нередко сами заботятся о том, чтобы тебе было что есть. Тебе повезло, что Кхор проявляет к тебе интерес. Среди нас есть такие, которые с радостью бы увидели твою смерть, но Убийца Львов объявил, что тому, кто убьет тебя, придется сразиться с ним, а этого очень не многим из нас хотелось бы сделать! Кхор убил не меньше львов, чем можно сосчитать по моей ладони! Перестань плакать, как женщина. В твоем краю ты был всего лишь поэтом. Но с тех пор, как ты — среди нас, ты многому научился и через пару смен времен года станешь настоящим охотником. Ты все еще молод. Ты мог бы выбрать себе женщину. Неужели среди девушек нет ни одной, которая бы тебе нравилась? И разве ты не мог бы воспевать деяния мужчин? Тебе не кажется, что нужно не меньше храбрости для того, чтобы убить столько львов, сколько можно сосчитать по моей ладони, чем для того, чтобы убить какого-то принца, как в той истории, которую ты рассказывал в прошлую луну? И разве Мух, который, рискуя жизнью, завел столько дней назад, сколько пальцев на моей руке, в западню носорога, принеся тем самым мясо всему племени, вел себя менее доблестно, чем те, кто уничтожают людей? Возможно, мы и варвары, как ты называешь нас на своем языке, но о никому не нужных истреблениях, которые ты зовешь войнами, тебе лучше не рассказывать никому, кроме Тхо, Кхора и меня!
Читать дальше