Охотились они лишь ради удовольствия, да и то не все: лишь люди благородного происхождения имели на это право. Эти «благородные люди», как они назывались, были кем-то вроде младших вождей, которые подчинялись большому вождю, королю. Кроме того, там были воины, единственной задачей которых было защищать территорию, крестьяне, выращивавшие растения, плодами которых они и питались, наконец, жрецы, говорившие от имени богов. Я так и не смог понять, что именно представляют собой эти боги. То не были духи. Они все всемогущественны, и люди должны были делать им подношения, тогда как всякий знает, что, пусть даже духи могущественны, их все равно можно в той или иной степени контролировать за счет слов и магических действий, которые известны колдунам. Голь неодобрительно относился к этой идее о богах, и Атлан говорил о них только со мной. Великий бог Посейдон, устав от неправедности атлантов, послал на них Большую Воду. Но Амфитрита, богиня, которой поклонялся Атлан, сделала так, чтобы одна из волн забросила его в большую пирогу, и вот так он и спасся.
— Я испугался, Нарам, когда увидел вас, поджидающих меня на берегу. Испугался потому, что нам говорили: на вашей земле живут кровожадные дикари. Но вы вовсе не дикари — вы просто варвары. Вам даже известно искусство!
— Искусство?
— Тот мамонт, которого ты вырезал из куска мелкозернистой породы, приплывшего из Атлантиды. Зачем ты его изготовил?
— Ну, если я захочу поохотиться на мамонта, я должен буду повторить за Голем магические слова, пока он будет держать в своих руках эту деревянную фигурку. Это направит заклинание к живому мамонту, так мы завладеем его разумом, и тогда убить его будет легче.
— Да, теперь я знаю ваши верования, столь отличные от наших. Вы думаете, что можете повлиять на мир, тогда как мы считаем, что мир находится в руках богов, и мы должны попросить их о том, чтобы наши желания исполнились. Но Акха тоже сделал статую мамонта, и она не так похожа на это животное, как твоя.
— Достаточно и такой! Есть хобот, клыки, изгиб спины...
— Тогда зачем ты делал свою с большей тщательностью, или даже с большим умением?
— Ради удовольствия! Чтобы посмотреть, получится ли у меня вырезать маленького деревянного мамонтенка, который будет, как живой!
— Ты этого не знаешь, Нарам, но это и есть искусство! Создать из мертвой материи что-то такое, что будет почти как живое. Ты этого не знаешь, но ты — художник! В Атлантиде благородные люди боролись бы за твои работы.... Атлантида!..
И он вздохнул.
Жизнь, конечно же, не была для него легкой. Я уже говорил, что, как охотник-одиночка, он был более чем посредственным, и нередко страдал бы от голода, если бы Кхор, Тхо или я не делились с ним. Но иногда наша добыча оказывалась небольшой и, естественно, в первую очередь все шло нашим женам и детям. Тем не менее он не жаловался и пытался быть полезным, но если знал он много чего, то руками действовал чрезвычайно неловко. Я научил его подготавливать кремнёвый нуклеус, из которого можно было потом делать пластины, научил зажимать этот нуклеус между ногами и пользоваться отжимником, но он расходовал столько кремня, что оказалось более экономичным давать ему уже готовые орудия. Сам он обучал нас самым разным вещам. После множества бесплодных попыток, Кхор, Тхо и я научились-таки делать луки. Оставалось подыскать подходящее дерево. Похоже, в Атлантиде у них были особые деревья, вроде того, из которого я вырезал мамонта — оно было очень гибким и эластичным. Но ни сосна, ни пихта, ни береза не подходили. Орешник также был недостаточно прочным. Атлан вспомнил тогда, что в его племени луки укрепляли металлическими полосками. Это было вещество, которое извлекали из земли, как именно, он не знал наверняка, — помнил лишь, что для этого требовался большой огонь. Было несколько видов металла. Пряжка его пояса была из золота, но оружие воинов — из бронзы или железа. Тхо пришла в голову мысль заменить эти металлические полоски плоскими пластинами, вырезанными из оленьих рогов. После множества неудачных попыток нам все же удалось таким образом сделать лук, посылавший небольшой дротик более чем на сотню шагов. Но этот дротик не был стабильным и беспорядочно вращался в полете. Тогда Атлан научил нас размещать на конце, противоположном наконечнику, три надрезанных в длину пера. Теперь стрела летела прямо и даже более точно, чем брошенный с помощью копьеметалки дротик. Большинство охотников взирали на наши усилия со скептическим видом, но когда мы стали каждый вечер возвращаться с полными руками, изменили свое мнение, и вскоре лук имелся уже у всех мужчин.
Читать дальше