Денис Шабалов - Без права на ошибку

Вот такие оправдания.

Оправдания – оправданиями. Они хоть и железобетонные, но какой от них толк?.. Нужно было приниматься за группировку серьезно. И все оставшееся до тридцать третьего года время Добрынин, как он то и планировал, решил посвятить Братству.

Тридцатый год.

Вышли почти что прежним составом, разве что без молодежи: Мамонов не одобрил и санкции не дал. Впрочем, ДШГ никаких неудобств в этом не потерпела. Зоолог собрался за хабаром, что, в свою очередь, собрало желающих. Добрав группу до полного состава, Данил набор прекратил. Ресурсы, ресурсы… А еще – человекоместо в транспорте.

Собственно, ничего с этим запретом не поменялось. Тот же транспорт, то же распределение по боевому расписанию… Только вместо восьмерых пацанов, за которых Добрынин чувствовал сильную ответственность, в десантных отсеках борт-один и борт-два восемь матерых мужиков, которые вольны поступать, как им желается. Хотят в группу – хорошо. Порядки знают, дисциплину блюдут. Только в плюс пошло. Поработаем!

Задач Добрынин наметил две. Первая – как можно больший урон для Братства. Вторая – хабар. Нужно же как-то оправдать выход. Никому не обязательно знать, против кого и почему они работают. Второго объяснения вполне достаточно, оно всех удовлетворяет, всем нравится – так чего еще изобретать? Хабара много не бывает.

До Казахстана добрались за полторы недели – дороги с каждым годом становились все хуже: меньше асфальта, больше ям. Трасса Саратов – Уральск почти перестала существовать, теперь это было просто наезженное направление с востока на запад. Остановившись ненадолго в Озинках, Добрынин узнал у хозяина о переправах. В этот раз идти по левому берегу не планировалось – на переправе в Алмалы могли запомнить и диковинный КАМАЗ, и сопровождавшие его БТРы, наделавшие так много шума пять лет назад. А может быть, верхушка группировки осознала переправу как стратегический пункт, и посадила там наблюдателя. Появится «Тайфун» – и сразу депеша на базу полетит.

Переправа была, но выше Уральска, к северу. Пришлось делать крюк и обходить город по большой дуге. На это понадобилось пара дней, однако группа в этот раз никуда не спешила. Днем больше, днем меньше…

Переправились в Илеке, где обнаружилась большая община, удерживающая под контролем мост. Почти замкнув окружность, обошли Уральск теперь уже с юга, и правым берегом дошли до Индерборского. Здесь ушли на восток и мимо соляного озера, сверкающего своей ослепительно-белой поверхностью до самого горизонта, по паршивой дороге трое суток шли в Жамансор, село на перегоне Атырау—Доссор—Сагиз. Каракулов говорил, что это одно из важнейших направлений, по которому Братство регулярно гоняло караваны и значит долго ждать один из них не придется.

В Сагиз не входили, обошли большим крюком с запада, сойдя с тракта километров за пятнадцать. Здесь имелась перевалочная база, стоял гарнизон, охраняющий большой мост через реку, и демонстрировать технику было излишне.

Жамансор – село мертвое. Ближайшие обитаемые населенные пункты – Сагиз на стыке трех трактов и сам Атырау. До Атырау почти сто семьдесят километров, до Сагиза – сто. Если приключится что с караваном – подмога не скоро дойдет… Правда, не случалось еще такого, чтоб на сильномогучее Братство, контролирующее весь Западный Казахстан и известное за его пределами, кто-то руку поднял… Да еще и в домашнем регионе группировки. А кто тут, к примеру, Братству морду бить, крайний? Никого?! Так я первый буду! [47] Цитата из известного мультфильма, немного видоизмененная в соответствии с обстоятельствами.

Каракулов не врал: Жамансор действительно был безлюден. Мертвое село, ветшающие постройки. Однако – довольно удобные в плане организации засады. На исходе пятого дня, когда все действия группы были отрепетированы до отрыжки, со стороны Сагиза показался караван: четыре УРАЛа, КАМАЗ, два БТР на охране, «Тигр». Квадроциклов, кои так любило Братство, почему-то не было. В том, что это именно караван Братства, Добрынин не сомневался. Каракулов перед смертью указал опознавательный знак, по которому караваны группировки узнавали друг друга на маршруте – неприметная для стороннего глаза белая треугольная наклейка на лобовом стекле со стороны водителя. Машины, все как одна, имели такие, и даже броневики могли похвастаться наклеенными ярлычками.

Все закончилось быстро. Первым ушел в расход «Тигр», уничтоженный длинной очередью «Тайфуна». Следом, одновременными ударами борт-один и борт-два, подожгли сопровождающие броневики. Били в левый бок каравана – и десант, пытаясь укрыться за корпусами или насыпью тракта, начал уходить на обочину направо. Отработав по тяжелой технике, борта и КАМАЗ замолкли, отодвигаясь вглубь деревни, после чего в дело вступила пехота, засевшая с другой стороны и лежавшая пластом, пока работал крупный калибр. Спины бойцов группировки оказались открытыми – и прежде чем они сообразили, откуда бьют, Добрынин и Батон положили по-тихому человек десять. После этого в работу включились остальные, а через несколько минут техника, сделав крюк по деревне, зашла со стороны тракта и выкосила тех, кого не смогла достать пехота.