Денис Шабалов - Без права на ошибку

При осмотре выяснилось, что груз пострадал лишь частично. Караван вез боезапас – патроны от пятого до четырнадцатого калибра, гранаты, мины, в том числе и противопехотные. Так же везли две тонны тротиловых шашек в ящиках по двадцать пять килограммов и разнообразные детонаторы, начиная от бухт шнура и заканчивая радиовзрывателями. И вот это был действительно ценный груз.

Времени было достаточно: пока станет известно о пропаже каравана, да пока помощь выйдет и доберется до места – день пройдет точно. И половину этого срока потратили на то, чтоб в нескольких местах поднять в воздух железнодорожную насыпь вместе с рельсами. А еще километрах в четырех от поселка, со стороны Атырау, заложили заряд с сейсмическим детонатором. Может, найдут, может, нет. Но если не найдут… Бронепоезд – весьма ценная штуковина, и лишить Братство даже одной единицы – очень даже неплохой подрыв боеспособности.

Уходили не спеша, тяжело груженые. Два УРАЛа из четырех были почти не тронутые – дырки в бортах можно не считать. Загрузившись доверху, ушли на север по степи, на пересечение с трактом Сагиз—Индерборский. У деревни с названием Миялы свернули на север до поселка с не менее странным названием Сарыбие, дальше – как степная дорога повернет, при этом все время стараясь загибать на север. И на исходе пятого дня, пыльные, грязные, вонючие, уставшие как черти, снова переправились в Илеке. Здесь же и заночевали, отметив успех дела небольшим вечерним сабантуем.

Выход действительно получился удачный. Кроме того, что захвачено немало хабара – Добрынин, в уме подсчитав их долю, решил, что хватит для оплаты расходов по подготовке к следующей экспедиции – еще и урон нанесли: живая сила, техника, боезапас… И пути сообщения. Раз Братство активно пользуется железной дорогой – нужно бить и тут.

Ударили в этом же году, смогли сделать второй выход. Вдвоем, ибо людей, чтоб работать по железной дороге много не надо – а вот места для полезного груза в виде тротила, понадобилось достаточно. Выдвинулись в сентябре, подошли в этот раз со стороны Астрахани. Из Атырау вели две ветки – на северо-восток, перегон Атырау—Кандыагаш, и на северо-запад, перегон Атырау—Астрахань, по берегу Каспийского моря. На втором перегоне порвали ветку в пяти местах, а на первом и вовсе закладывали чуть ли не через каждые десять километров по двадцать-тридцать килограммов – и таких зарядов было с десяток. Уместились до Сагиза.

Ямы каждый раз получались серьезные. В одном месте так и вообще метров пять насыпи снесло – решил поэкспериментировать с большими массами. И переборщил, заложив больше центнера. Данил радостно потирал руки – такие повреждения сразу не зачинишь. В том же Жамансоре до сих пор пути не восстановлены, специально завернули проверить. А раз нет путей сообщения – все железнодорожные бронемонстры мирно спят в своих ангарах и на пользу Братству не работают! Было бы здорово подорвать какой-нибудь мост, а то и два – однако тут тоже имелись некоторые соображения. Рвать малый мост – это все равно что в насыпи дыру делать. Неэффективно. Подгонят технику, заровняют, проложат трубы для воды – вот и нет больше моста, а есть новонасыпанный участок. Толку чуть, а тротила потрачен центнер! А рвануть большой мост… Больших мостов на перегонах Атырау—Астрахань или Атырау—Актобе было всего три, и все они очень хорошо охранялись, просто так не подойдешь. Те же мосты, что были вне сфер влияния группировки, давно уже нашли других хозяев. Хозяева эти очень ревностно охраняли объект, бывший основой их благосостояния, и бодаться с ними силами до роты было бы глупостью. Но об этой задумке Добрынин помнил и до поры до времени ее отложил. Будут благоприятные обстоятельства – там поглядим…

Зима прошла в неустанных заботах по хозяйству. Доделывал мелочи в Новом Убежище, тренировал «тяжелых», регулярно выбирались на подстанции за ЗИПом для оборудования, ходили в патрули по ЛЭП. Юка продолжала заниматься наукой – и результаты были любопытные. Кроме уже имевшихся снадобий она сумела получить препарат, который действовал на организм человека по принципу индралина, Б-190. Это, без преувеличения, стало знаковым событием – индралин был чрезвычайно дорог и зачастую – просрочен. Он приходил с караванами, но откуда, где его продолжали делать – это была такая же тайна за семью печатями, как и место производства высокотехнологичных боевых скафандров. Судя по всему, препарат проходил длинную цепь торгашей, результатом чего была невероятно завышенная цена. Но люди брали, ведь он был необходим почти так же, как и фильтры. А тут – собственное производство радиопротектора, который по эффективности не уступает индралину, но при этом не просрочен и всегда под рукой! Добрынин предложил назвать его «юкиний» и присвоить индекс Ю-31, и девушка, немного посмущавшись, согласилась: слишком уж важное было открытие. Да и любому ученому лестно, когда открытие носит его имя.