Кирилл Шарапов - Осколки миров

– Пора, – сказала она сама себе.

Яркий луч, ударивший сквозь низкие тяжёлые свинцовые тучи и осветивший сразу весь город, пронзил крышу больницы и окутал девушку своим теплом. Она дезинтегрировала бинты и одеяло, и воспарила вверх прямо сквозь потолок, палату на четвёртом этаже, чердак и крышу. После чего убрала луч и под взглядами выбежавших на улицу людей спланировала в центр городской площади, где к этому моменту собралось уже несколько сотен человек. Она убрала крылья и внимательно всмотрелась в лица людей, окруживших её, ища одно-единственное. И она нашла его – Всеволод Бураков стоял за спинами людей и с грустью смотрел на Ингу. И она поняла, что отказавшись от жизни обычного человека, потеряла его.

***

Бур проснулся поздно утром выспавшимся и хорошо отдохнувшим, даже странно после вчерашнего, похоже, организм сам вывел из себя всю гадость. Впервые за долгое время он нажрался в дрова. Он пил всю ночь после неудачного похищения Инги, пил один. Друзья были рядом и, похоже, именно они дотащили Буракова до кровати, когда он вырубился в баре. Всеволод бросил взгляд на пустующее слева место, но именно в этот момент пришло ощущение, что сегодня произойдёт что-то очень значимое, грандиозное.

Одевшись и кое-как позавтракав, он направился в больницу. Ему не стали мешать пройти к Инге, у бойцов, пригнанных Амалией был чёткий приказ – не дать вывезти её оттуда.

Всеволод занял своё привычное место, но теперь в палате постоянно находились два бойца с короткими местными штурмовыми автоматами, которые с него глаз не сводили. Всё вернулось на круги своя: так он два дня наблюдал за Денисом, теперь наблюдали за ним.

День тянулся, Инга медленно восстанавливалась, никаких признаков того, что она вернулась в собственное тело не наблюдалось, кроме одного: изредка выходя в изнанку, Всеволод ощущал чьё-то кратковременно присутствие, словно заглянули в окно, удостоверились, и ушли.

К девяти часам Буракова буквально насильно выпроводили из палаты, произошла даже небольшая потасовка. Залязгали затворы автоматов, к двум бойцам подошло подкрепление – ещё три мордоворота, но уже из личной гвардии Поклонной. Смотрели они на Всеволода не добро.

– Мужики, что за фигня? – стиснув рукоять пистолета, спросил Бур.

Он понимал, что если начнётся замес, с его скоростью им не тягаться, положит всех раньше, чем они успеют нажать на спусковой крючок, но это означало умереть или бежать из города, подобного ему не простят. Возможно, в этом и заключался план экс-прокурорши. Надо сказать, вполне действенный и рабочий.

– Приказ Амалии Сергеевны, – прогудел Пётр, один из личных телохранителей Поклонной, профессионал, занимавшийся раньше охраной Кремля и президента. – Сейчас начнётся общегородская молитва, приказано убрать вас из палаты во избежание недоразумений.

– Сволочь, – бросил Бур и пошёл к выходу.

Телохранитель остался к выпаду совершенно равнодушным, просто молча следил за удаляющимся Всеволодом.

Бур вышел на больничное крыльцо и закурил. А потом он почувствовал, как внутри больницы взбурлила сила, да так, что он порадовался, что сейчас находится вне палаты, его, чувствительного к таким колебаниям, размазало бы по полу тонким слоем. Он думал, что Гена может поваливать силой, но то была капля по сравнению с тем, что творилось внутри. Сунуться туда сейчас, значит погибнуть глупо и бездарно. А потом он ощутил, как кто-то буквально одним усилием ничего для него не значащим усмирил буйство стихии. А ещё Бураков почувствовал её. Он понял, что она вернулась. Хотел рвануть обратно, но именно в этот момент с неба ударил яркий луч, озаривший весь город и пронзивший крышу больницы. Всеволод выбежал из-под навеса и уставился вверх. Он нутром учуял, как в мире происходят изменения, которые скажутся не только на нём. В мир пришло нечто новое и могучее. А потом в луче он увидел девушку с рыжими сияющими волосами, в золотых доспехах Арны, с белыми крыльями за спиной, которая, плавно взмахивая ими, спланировала на центральную площадь города.

Это была Инга, и не Инга одновременно. Внешне она оставалась точно такой же, а вот внутренне… Ничего от той девушки, которую любил Бур. Существо на площади излучало силу, силу, нуждающуюся в выходе. От Инге остались только внешность и имя, а посреди площади в метре от земли парила почти всемогущая Арна.

Всеволод стоял за спинами сбежавшихся на площадь людей и смотрел на неё. Грусть сковывала сердце. Молодая девушка миновала этап женщины, превратившись в божественную или какую-то ещё сущность. Прав Балаган, теперь всё точно изменится.