Кирилл Шарапов: Осколки миров

Бур хмыкнул.

– Попробуйте, вреда не будет. Но мало просто желать здоровья и силы, нужно верить. Вас не учили, что только искренняя молитва доходит до адресата? Ладно, всем доброй ночи, вы правы, мне нужно поспать. – И развернувшись, Бур покинул кабинет Поклонной.

Едва Всеволод зашёл в номер и скинул камок на кресло, как в дверь постучали. Он прислушался к ощущениям своих невеликих способностей и понял, что в коридоре свои.

– Кто тебя так? – спросил Балаган, едва Бураков открыл дверь.

– Денис с катушек съехал, я ожидал нечто подобного. Заходите.

Он отошёл вглубь комнаты и, достав из шкафа спортивные штаны, быстро натянул, душ откладывался.

– А Инга? – войдя в комнату и оккупировав кресло, предварительно переложив снятый Бураковым камок на подоконник, поинтересовался Серго.

– Вся агрессия была направлена на меня, – пояснил Бур. – Она – объект его фантазий и фанатичной привязанности, он не может ей навредить, а меня пытался устранить, как препятствие к желаемому.

– Ясно, – занимая второе кресло, подвёл итог Дима. – Ты его не убил, надеюсь?

– Нет, отобрал заточку и сдал охране.

Андрей помалкивал, он оседлал пуфик у двери и наблюдал за остальными, но потом озвучил мучавшую его мысль:

– Не боишься, что его выпустят, и он с гранатомётом прибежит?

– Никто этому блаженному даже пистолет не даст, – покачал головой Бур. – Давайте о другом. Инга почти полностью восстановилась физически, но где она сама, я даже представить не могу, совершенно не ощущаю её. Я рассказал Амалии о том, зачем мы ездили в Дорожный. Они хотят попробовать завтра организовать нечто подобное тут, чтобы полностью восстановить её физически, вынудив вернуться.

– Типа массовый призыв? – спросил Серго.

– Вроде того. Кстати, Терехов оговорился, что религия православная совсем влияние потеряла. Ходят некоторые люди в церкви, что в городе есть, но их мало очень. У меня такая мысль в голове проскочила, когда я уже от них вышел, а не хотят ли они Ингу как новое божество провозгласить?

Серго и Дима, пользуясь тем, что Всеволод их не видит, переглянулись.

– Бур, – неуверенно начал Балаган, – только не кипятись. Мы думаем, что это будет не так уж и плохо. Мир сильно изменился, в него пришли запредельные силы, и без запредельных сил, выступающих на нашей стороне, нам не справиться. Инга – единственная, кто может претендовать на эту роль.

Всеволод крутанул желваки, но сдержался.

– Опять старая песня? – стараясь не взорваться, спросил он. – Найдите другую дуру, думаю, желающих будет до хрена и больше. Вон Катю попросите, она согласится.

– Инга самая сильная из тех, кого мы знаем, – не очень уверенно произнёс Игорь. – Бур, ты пойми, если она впишется в тему со Старой Москвой, всё изменится. Люди узнают о её возможностях и сами её на пьедестал поставят.

Всеволод нехотя кивнул, тут мысли Серго совпадали с его собственными, ведь, именно после видео оттуда Поклонная взялась обрабатывать Ингу. А если та принесёт ей победу, то Амалия Сергеевна вцепится в неё зубами, а хватка у экс-прокурорши такая, что крокодил отдыхает. И если Бур попробует встать на пути Поклонной, его просто уберут. Каким бы он крутым не был, он остался человеком, а значит, от пули в затылок не застрахован. Но роль сутенёра ему тоже не подходит. Всеволод обвёл взглядом людей, сидящих в комнате и с нетерпением ждущих, что он на это скажет.

Наконец, он решил озвучить то, что обдумывал последние полчаса, пока, не торопясь, шёл в гостиницу.

– Я хочу завтра увезти её отсюда, – твёрдо и уверенно выдал он.

– Куда? – опешил Дима. – Путь на восток закрыт, сам слышал, что говорил Конан. На запад тоже, там мы уже были. Юг под вопросом, его преграждают горы. Остаётся север, но оттуда нет никаких вестей. Никто дальше полутысячи километров от Реутова не забирался. Да и люди оттуда не приходили.

– Не знаю, – взорвался Бураков. – Что ты мне душу мотаешь? Но если я её не увезу, они создадут культ, и вот тогда мы все узнаем, что такое плохо.

– Сева, остановись, – попросил Игорь. – Ты вбил себе в башку, что если Инга начнёт помогать людям, получит определённый вес в обществе и станет предметом поклонения, то всё закончится плохо. С чего ты взял?

– Блин, ты реально слепой? – заорал Бураков. Он сорвал с головы пластырь, повернувшись так, чтобы Серго увидел его шов, из-под которого проступило немного крови. – Это сделал человек, превращённый ей в куклу. Куклу, которая не желает ничего, кроме как обладать ей, поклоняться, быть рядом. Сейчас такой только один человек, а теперь представь сотни, тысячи? Он пытался убить меня, чтобы я не мешал ему быть с ней. Будь я чуть медленней, он бы гарантировано вогнал бы мне заточку в висок.